Граис встал, одернул на себе рубаху, подтянул шнурок на груди и, наклонившись, скатал тюфяк, на котором спал. Улыбнувшись Миде, он сделал шаг к столу. Девушка сжалась, словно бы в испуге. Голову еще ниже склонила — чуть не касаясь руки, в которой у нее была зажата игла.
— Можно, я возьму акис? — негромко, чтобы не разбудить спящего Фирона, спросил Граис.
Девушка, ничего не ответив, продолжала напряженно наблюдать за гостем.
Граис подошел к столу, взял акис и, положив его на ладонь, поднес к лучику света. Отблески солнца так изумительно красиво заиграли на глянцевой кожице румяного акиса, что Граису даже стало жалко есть его.
— Сколько тебе было лет, когда мы впервые встретились? — спросил он у Миды.
— Шесть, — все так же не поднимая головы, ответила девушка.
— Ты стала просто красавицей.
Ответа не последовало.
Граис вдруг начал говорить тихим голосом.
Который бежит по песку.
Ребенок похож на цыпленка,
Волна напевает незвонко
И навевает тоску.
— Что это? — глухо произнесла Мида, поеживаясь и по-прежнему не глядя на Граиса.
— Стихи. В одной далекой стране так пел бродячий музыкант.
Мида смотрела на Граиса настороженно.
— Цыпленок… — неуверенно произнесла она незнакомое для нее слово.
— Цыпленок — это лантак, — улыбнулся Граис.
Мида сделала шаг назад, бросила испуганный взгляд на Граиса и снова уставилась в пол.
— Ты хочешь, чтобы я ушел?
Девушка коротко и быстро кивнула.
— Ты боишься за брата?
Мида повторила свой жест.
— Ты знаешь, чему я учил Фирона?
— Да, — глухо ответила Мида. — Брат мне рассказывал. — Она резко вскинула голову — глаза ее горели лихорадочным огнем. — И не только мне. Первое время он всем пытался рассказывать о тебе… правду. Его дважды хватала стража. Но отпускали… По приказу Сирха… Фирон искал гибели, считая себя виновным в том, что случилось с тобой. А Сирх… Сирх насмехался над ним. Он говорил: «Ты будешь жить со своими страданиями, и имя твое станет означать для людей лишь одно — предатель…» Только недавно Фирон успокоился, взялся за работу… И тут снова ты… Мертвецы должны лежать в своих могилах, а не тревожить живых…
— Я живой, — тихо ответил Граис.
He выдержав пристального взгляда Граиса, Мида снова опустила голову.
— Уходи из Халлата, — сказала она, слепо втыкая иголку в шитье. — А лучше совсем уходи из Йера. У нас есть Сирх, — достаточно и его одного…
— Твой брат, по-моему, не очень-то жалует Сирха.
Девушка встряхнула головой, поправила рукой упавшие на глаза волосы и ничего не ответила.
