Князь Олег | страница 33
Тогда подскочил Рольф, сильным ударом ноги выбил тюк и выбросил его за борт. Эгиль некоторое время следил за исчезающим богатством, а потом обратил безумные глаза на Рольфа.
— Ах, ты так?!.
Удивительно быстро перебежал палубу, нырнул в каюту и вытащил оттуда упирающуюся Сайду. К нему тотчас рванулся Рольф. Но каким-то неуловимым движением Эгиль вскинул на руки девушку и бросил ее в море. Дико взревев, на него бросился Рольф, схватил за горло. В это время огромная волна накрыла их обоих. Когда она сошла, на их месте никого не было. Все кинулись к борту, но разглядеть что-либо в кромешной тьме среди бушующей стихии было невозможно.
Олег бессильно опустился на палубу, прислонившись спиной к борту. Он не мог поверить в реальность случившегося. Ему казалось, что это приснилось в дурном сне. Что все сейчас вернется назад и перед ним предстанут его друзья детства, живые и невредимые. Но только ревел ураган, гулко били в драккар волны, да над ним склонились его товарищи по оружию, не менее пораженные случившимся, чем он сам…
Флотилия Гастинга остановилась в порту Сеута и месяц ремонтировала суда, а потом взяла курс на север, к родным берегам.
Часть вторая. ЛАДОГА
В год 6367 (859). Варяги из заморья взимали дань с чуди, и со словен, и с мери, и с кривичей. А хазары брали с полян, и с северян, и с вятичей по серебряной монете и по белке от дома.
Повесть временных лет
I
Весной 859 года флотилия викингов под командованием Олега по Балтийскому морю направилась на восток. Ярл стоял возле мачты и задумчиво смотрел на низкие серые облака, неприветливые, в белых барашках медленные воды, над которыми, издавая резкие крики, метались стремительные чайки. Драккар, спотыкаясь об очередную волну и поднимая облако светло-зеленых брызг, нес его в новую заманчивую неизвестность.
…Прибыв из похода, он, по обычаю, устроил богатый пир, однако не стал спускать привезенное богатство в кутежах, распутстве и обжорстве, как это делало большинство викингов. Он много спал, отдыхая от напряженных дней военного похода, или бродил по окрестностям, обдумывая свое дальнейшее житие-бытие.
В грабительских набегах он решил больше не участвовать. Не потому, что испугался трудностей воинской жизни, ожесточенных битв и сражений; это как раз его и привлекало. Но слишком уж скудны были результаты всех этих неимоверных усилий: положив в походе почти половину своих сверстников, привез он с собой такие богатства, на которые можно было прожить безбедно немногим более года. Стоило ли ради этого мотаться в бури и ураганы по морям-океанам, лезть под мечи и стрелы на высоченные стены, стоять насмерть под испепеляющими лучами южного солнца?.. Нужно было придумать что-то более основательное и надежное.