Делегацию норманнов возглавил ближайший помощник Гастинга Сигфрид, пожилой, с солидной бородой, длинными волосами, умудренный опытом ярл. В качестве почетной охраны он взял молодых воинов — Олега и Рольфа. Все были одеты в искусно изготовленные доспехи с выбитыми на них диковинными зверями и птицами, они были сняты с богатых арабов; поверх доспехов были накинуты платяные кафтаны блестящей белизны с красной оторочкой. Вид у них был солидный и представительный.
В город они пошли без оружия. У ворот их долго держали, по-видимому, вопрос — пускать их или не пускать, — решался на самом высоком уровне, решался вдумчиво и неторопливо. Наконец открылась калитка, и послы вошли вовнутрь. Олег шел и удивлялся узким, тесным улочкам, уложенным камнем дорогам и тротуарам, высоким каменным домам с балконами, которые в некоторых местах едва не соединялись друг с другом. Для него это было непривычно и странно, он привык к деревенькам, с просторно разбросанными домами между скал, с видом на фиорд, а здесь будто все давило и угнетало. Как видно, и Рольф чувствовал то же. Он шел как-то неровно, исподлобья зыркая по сторонам, сопя и хмыкая.
Их подвели к красивому зданию с колоннами, высокими резными дверями и высокими ступенями. Они прошли в него. Пахнуло прохладой, какими-то незнакомыми, но приятными запахами, и они оказались в широкой зале, в которой стоял большой стол с толстыми фигурными ножками, за ним на стульях с высокими спинками, увенчанными изображениями орлов, сидели два человека. Один из них был старый, седой, с маленькой круглой шапочкой на голове, которая едва прикрывала его макушку, в вышитой золотом красивой одежде; на шее у него висел большой золотой крест. «Это и есть папа римский», — решил про себя Олег. Второй был лет тридцати, в черном камзоле и белой рубашке, на груди у него красовался шелковый бант.
Сигфрид почтительно выступил вперед, сделал небольшой поклон и произнес:
— Властитель северных народов, великий ярл Гастинг шлет вашим превосходительствам поклон и имеет честь вручить грамоту, — и протянул грамоту перед собой.
Переводчик, которого Гастинг нанял в Магрибе, перевел его слова, а потом, по знаку священника, передал ему грамоту. Оба сидевшие за столом человека склонились над ней, как видно, стали внимательно читать. Наконец подняли взгляды на послов и долго разглядывали.
Священник спросил через переводчика:
— Далеко ли расположена ваша северная страна?
— Далеко, государь, — ответил Сигфрид. — Мы плыли сюда два месяца, правда, приходилось останавливаться по пути.
