— Я на задании, Пангсапа. Тебе это известно. Что за задание, ты тоже знаешь. Все. Больше добавить ничего не могу.
В его улыбке было что-то тоскливо-задумчивое.
— Ты хочешь, чтобы я помог тебе найти этого человека, и у меня возникает естественное желание узнать о твоем задании побольше. В конечном счете это одно и то же. Я ни на чем не настаиваю. Если можешь — просто расскажи о себе, о своей работе.
Я наклонился вперед и закрыл лицо ладонями. От яркого света, льющегося из большого окна, болели глаза.
— Спрашивай, — сказал я.
Пангсапа снова сел.
— Твои задания всегда опасны, мистер Квиллер?
— Оставаясь в постели, я бы чувствовал себя лучше. — Сон. В подсознании был только сон и ничего больше.
— Ты всегда представляешь какую-то официальную организацию?
— За моей работой, естественно, стоит организация. Есть и офис. Но без офиса не обходится и торговля «белой смертью». — Грубовато. Ну и черт с ним. Ни хрена у него нет.
— И правительство выплачивает хорошие вознаграждения тем, кого оно посылает рисковать жизнью?
Боже милосердный, просил без лишних слов, а он готов залезть под кожу.
— Пангсапа, называй цену, и поговорим о деле. — Я убрал руки от лица и выпрямился — сейчас я хотел видеть его взгляд.
Он заговорил побыстрее:
— Пожалуйста, пойми меня правильно. Это очень трудно, непривычно — задавать вопросы по-западному, избегая обычных для восточной беседы намеков и иносказаний. Вопросы от этого кажутся невежливыми. На Западе переговоры ведут иначе, и свои преимущества в этом есть — экономия времени, например, но к востоку от Средиземного моря «лишние слова», как ты выразился, едва ли не самая ходовая валюта, так что не обессудь, ты должен меня простить… — И как бы наглядно демонстрируя свою сговорчивость, Пангсапа наклонился ко мне и сказал: — Я готов все вопросы свести к одному. Каков твой статус?
— В Лондоне, ты имеешь в виду? — Мне не понравился этот любезный поворот нашей беседы, но альтернативой могло быть только ее прекращение. А мне необходимо было разыскать Куо, и Пангсапа знал, как это сделать. Завтра — последний день. — То есть во что меня ставит правительство, важен ли я для них?
А может быть, он только торговался, хотел знать, на сколько я вытяну? В последний раз я осилил пятьдесят тысяч батов.
— Да, примерно так я и хотел выразиться.
Я сказал:
— Об Абеле ты слышал?
— Да.
— Лонсдейл?
— Тоже.
— Я бы сказал, мы в одной весовой категории.
Пангсапа медленно склонил и поднял голову.
