– Слушай… – Алиса замялась – У меня к тебе несколько необычная просьба. Можно?
Олег огляделся.
– Можно, конечно! Только давай не на лестнице?! Еще чуть-чуть, и эти вожди краснокожих снесут нас вниз, хотим мы этого или не хотим! Давай уж поддадимся!
Алиса тихонько засмеялась, взяла Олега под руку, и они поддались потоку. Через несколько минут ребята уже стояли на улице, особо не скрываясь, но и не в толпе высыпавших во двор школьников разных классов.
– Я подумала, что поиски можно вести и с другой стороны… – начала она без излишних предисловий. – Ты сам считаешь, что твой отец и этот… рыбьеглазый… связаны с мутантами. Квазимодо помнит свою мать, и мне кажется, что я тоже ее видела. В общем, мне очень, очень-очень нужно узнать, кто она такая!
Олег нахмурился.
– И что ты предлагаешь?
– Сходи опять со мной в сон! – попросила она. – Даже если эта ниточка не приведет к твоему отцу, мы хотя бы поможем малышу. Кроме меня, ему никто не поможет, понимаешь?
Его лицо оставалось бесстрастным, и девушка испугалась, что Волков откажется. Зачем Олегу помогать ей, когда у него и своих проблем навалом? Можно, конечно, думать, что Квазимодо действительно связан с Волковым-старшим, но оснований для этого пока нет. Неужели он откажется?
– Я сделаю все, что смогу, – пообещал Олег и пошел к школе, благо школьный звонок поднял такой трезвон, словно оповещал не о начале урока, а о конце света.
* * *
Он смотрел на них издали.
Те самые ребята, что приходили в цирк, а затем к нему в палату. Узок все-таки мир, а любопытные сами виноваты в своих неприятностях.
Мальчишка и девчонка оказались не просто случайными свидетелями весьма неприятного инцидента с этим психопатом Зорро, они уже увязли в деле по самые уши. Надо бы решить дело одним махом – и быть спокойными.
Человек вздохнул. Насчет обоих он получил совершенно определенные распоряжения, и в них особо оговаривалось то, что ни мальчишка, ни девчонка не должны пока что пострадать. Особенно мальчишка. Зря все-таки он всколыхнул мутную воду, совершенно зря.
Ну что же, хоть парень и останется пока жив, неприятные эмоции ему, можно сказать, гарантированы.
