– Поймал! – крикнул он. – Василий, я тоже поймал!
– Отлично! – похвалил тот. – Не очень крупный-то?
– Да я не знаю. Чуть меньше моей ладони, – прикинул Крымов, безуспешно пытаясь снять рыбу с крючка и успев пару раз уколоться о колючки плавника.
– Такой для живца, наверное, крупноват. Хотя кто знает, какие здесь щуки водятся. Давай его сюда, – Павелко успел снарядить и установить одну из жерлиц и теперь подошел к Крымову. – Да не бойся ты его – прижми плавник сверху и спокойно мормышечку вытаскивай. Все правильно. Пойдем, покажу, как жерлицы ставят, – предложил старлей, забирая окуня.
– Продеваешь живечка крючком под спинку, – стал объяснять он, проделывая соответствующие манипуляции, – опускаешь в лунку, пока груз на дно не ляжет, после чего немного подматываешь леску, сгибаешь пружинку с флажком и заводишь ее за катушечку. Флажок, это сигнализатор поклевки. Когда щука живца схватит и начнет разматывать леску, пружинка разогнется, и флажок станет издалека видно. В этом случае надо бежать к жерлице, сразу подсекать не надо, лучше немного подождать, а когда леска вновь в лунку побежит, схватить ее, резко подсечь и спокойно, не торопясь, вываживать рыбу. Леска у меня толстая, поводок из сталистой проволоки, так что никуда щука не денется.
– Чего только человек не придумает, – покачал головой Крымов, – чтобы бедную рыбешку погубить.
– Да, изобретать люди умеют, – согласился Павелко, не уловив в его словах укоризненной интонации. – Давай быстренько живцов наловим и остальные жерлицы расставим.
Он просверлил лунку недалеко от той, где сидел Крымов и вскоре одного за другим вытащил двух окуней граммов по сто пятьдесят. Для живца они были великоваты. Присыпав лунку снегом, перешел поближе к берегу. В это время Крымов тоже поймал окунька, причем самого, что ни есть живцового, но не успел Павелко открыть рот, как следователь очень ловко и быстро, словно делал это много-много раз, снял рыбу с крючка и бросил ее обратно в лунку.
– Зачем? – крикнул Павелко. – Это же потенциальная щучища была! А ты отпускаешь!
– Да, понимаешь, Василий, – смутился тот, – как-то не по душе мне подобные мероприятия.
– Что именно? – не понял Павелко. – Рыбалка что ли не нравится.
– Не совсем так. Не рыбалка. Понимаешь, мне не по душе то, что окунечек, который десять минут назад спокойно себе плавал в родной стихии, вдруг ни за что не про что в живца превратился. Понимаешь?
– Ты, Игорь Викторович, прямо как зеленые рассуждаешь, – усмехнулся Павелко. – А зеленые эти, с моей точки зрения, только на словах о благе животного и растительного мира заботятся, а на самом деле элементарных законов этой самой природы не учитывают.
