Уселись и молчат.
Долго ли, нет ли, они молчали, только Соне начало надоедать так сидеть.
„Однажды”, замычала, наконец, телячья головка, н тяжело вздохнула, „я была настоящим теленком.' За этим настало долгое молчание: телячья головка опять зарыдала, а гриФон передразнивает ее,—также всхлипывает. Соня потеряла терпение и собралась было уходить, поблагодарив за приятную беседу, но ей вдруг стало жалко телячью головку и она решилась подождать; уселась опять и молчит.
„И жилось нам хорошо, телятам, как вздумали вдруг сделать из нас черепах и отдали нас в ученье к старой черепахе, жившей в море”, несколько успокоившись и лишь изредка всхлипывая, продолжает телячья головка. „Море это было не настоящее, а соленый бассейн, но мы его называли морем!”
„Почему же вы его называли морем, когда оно было не настоящее?" спросила Соня.
„Мы его называли морем, потому что нас там морили”, сердито отвечала телячья головка. „И воспитывали нас прекрасно...."
„Я тоже хожу в школу, нечего вам стало-быть, так хвастаться!" прерывает Соня.
„А есть у вас дополнительные предметы за особую плату?"- хвастливо спросила телячья головка.
„Как же, французский и музыка.”
„А стирке вас учат?"
„Какой вздор! конечно, не учат", с негодованием говорит Соня.
„Ну, хороша же эта ваша школа! самая пустая!" решительно выговорила телячья головка и самодовольно вздохнула. „Нет у нас учили."
„Что же вы стирали? ведь вы жили в воде?" насмешливо заметила Соня.
„По бедности я не могла этому обучаться", вздохнула телячья головка. „Ну чему же вас учат?'-
„Нас сначала учат читать, потом идут склонение, спряжение..."
,,Да, да, да", подхватила телячья головка, „слоняние, наряжание..."
„А по скольку часов в день вас учили?" поторопилась Соня повернуть разговор, видя, что головка понесла чепуху.
„По десяти часов в первый день, по девяти—на второй, и так далее, все на ущерб.
„Скажите, какой странный порядок”- удивилась Соня.
„Ничего не странно! Сама увидишь. Ведь иначе никогда не отучишься! Вот понемногу ученье-то и убавлялось."
Такая новая мысль очень заняла Соню; она задумалась над ней и собралась было с новым вопросом.
Телячья головка глубоко вздохнула, провела лапой по глазам, поглядела на Соню, будто желая что-то сказать, но рыдания заглушили ей голос.
,.Ни дать, ни взять подавилась костью!" говорит грифон, и ну ее тормошить и колотить в спину. После этой трепки телячья головка пришла в себя; слезы все еще текли по ея щекам, однако она успокоилась настолько, что могла проговорить:
