– Изменяют историю те, кто лучше приспособлен к жизни, больше знает и умеет – одаренные гунны!
Я пытался втолковать:
– Во всех нас есть «внутренний человек».
Все свели глаза к переносице, вглядываясь в себя. Действительно так.
– Так вот, творит историю этот внутренний человек, а не вожди и полководцы. Это не бегство от внешнего мира, а создание внешнего мира в соответствии с его внутренним. Мир изменяется «внутренними людьми».
Я смутно помнил эту фразу Камю, и пожалел, что не дочитал. А здесь – где его взять?
Владимứр выразил убеждение окружающих:
– История выбрасывает сомневающегося в себе одиночку.
Я засмеялся.
– Сначала разберем, что такое «внутренний человек». Мышление людей делится на два типа. Одно, самое распространенное, инертно, ему особо не о чем думать. Покрыто серой паутиной преданий о героизме при набегах, с перенятым от предков привычным взглядом снизу вверх на всю вековую иерархию шаньюев – от местечковых до главных. Его мир – имеющаяся данность с извечной властью и порядком, сформированная приспосабливанием в сумраке близлежащих предметов и предубеждениями, нарушение которых вызвало бы личные проблемы. Бездумное схватывание новостей и слухов по проектору живых теней, когда после тяжкого труда гунн принесет насущное домой. Он, как ребенок, тянет в свое сознание всякую дрянь, на что направлен глаз и слух, собирает мусор мифов истории, принятых всеми идей. И лишь редко мелькает в его душе неведомый родной образ, от чего хочется плакать, и все меркнет вокруг и делается серым. К такому типу мышления относится большинство человеческих особей.
– Мы знаем себя! – оскорбился Мстислав. – Все наши беды исходят снаружи – нам не дают жить другие.
Я почувствовал неподъемную тяжесть доказательства.
– Это паутина, в которой мы дергаемся в недостижимой мечте о свободе. Из нее не могут вырваться ни одаренные, ни скромные, как говорит Уто. А кто налитый кровью паук? Его не существует. Мы плетем паутину сами из себя. Увы, великий инстинкт сохранения себя перевешивает все. Но так будет не всегда.
Все возмутились:
– У нас нет никакой паутины в головах!
Остромысл спросил:
– Как вырваться из паутины?
Я продолжал влезать в дебри своей догадки.
– Только второй тип мышления открывает новые пути. Встречается, как правило, у никогда не взрослеющих людей, кто пытается понять, что же такое внутри сознания, что не дает вырваться из-под плиты общих истин. Им приходится несладко – непрестанные усилия изматывают мозг, да и наскоки власти делают жизнь трудной и короткой.
