Андреа забирается в густые надежные заросли кустарника и сует два пальца в рот, потом просится в туалет в пиццерии, подправляет макияж, споласкивает рот.
Делает татуировку в виде змеи на плече — полосатая кобра, ядовитая. Андреа не такая уж робкая и покладистая, как многие, наверное, думают. Ей не больно, хотя Татуировщик все время говорит о том, как мало у нее подкожного жира, как жестко и что ей должно быть больно! Нет! Ей не больно! «В сравнении», — думает она. Со всем остальным.
Возвращение в бетонное здание: гордо, с пластырем поверх кобры. Надо ждать, пока заживет, смазывать кремом. Можно осторожно снять пластырь, чтобы показать Эйре: на нее это произведет впечатление. Но больше никому не показывать. Пока. Она не такая жалкая и трусливая, как они думают!
* * *
Комната Андреа находится рядом с закутком, где телефонный аппарат. Каждое утро спозаранку ее будит Телефонный Зануда. Ее будят кашель, хрип и проклятый писк телефона, когда он забывает вынуть свою чертову карточку. Он звонит не по одному разу. На работу, потом какой-то беспокойной жене или маме, детям, которые, кажется, живут не там, где жена или мама, и говорит он громко и спотыкаясь, долго подбирая слова. Андреа не хочет сердиться, но на часах пять, до завтрака еще два часа, и ей страшно лежать так долго в постели без сна, голодной, и Каспер же еще спит, правда?
Ей хочется постучать в его дверь. Хочется по нескольку раз в сутки. «Побудь со мной, Каспер, давай делать что-нибудь вместе: можно прогуляться у реки, можно смотреть на деревья, которые меняются день ото дня, если хорошенько присмотреться, а можно сходить в кино, когда нас обоих отпустят в город». Но она не решается спросить — нет, только не это. Андреа сердится на него, улыбается, не смеет; она ненавидит его, ненавидит себя. Но никак не может выпутаться, освободиться. Она не может избавиться от себя самой, не может отказаться от этих совместных завтраков.
За завтраком они рассказывают друг другу о снах. Темные утренние часы. Не видно ни детского сада, ни церкви. На часах семь, и она объедает по окружности свой бутерброд. Все ближе к середине, к концу. Каспер намазывает хлеб маслом; иногда бывают бутерброды с сыром, иногда с ветчиной. Андреа должна есть и масло, и сыр. Она объедает свой кусок цельнозернового хлеба по четырехугольному периметру, даже когда он сидит рядом. Так труднее, но Андреа справляется. Каспер много спрашивает о ее болезни, и ей это нравится. Нравятся его осторожные вопросы. О болезни она говорит охотно. Это знакомая тема. Это сама Андреа.
