необыкновенно мало рождается, даже до странности мало» (205). В своей речи Раскольников обращается с Порфирием Петровичем как с представителем консервативной массы, которая вешает и казнит дерзающих, несмотря на то что следующее поколение людей провозглашает их героями. Таким образом, в теории Раскольникова Достоевский отмечает те свойства, которые соответствуют его натуре (дерзновение, стремление не покоряться слепо), и те, которые противоречат ей, — «это разрешение крови
по совести». Одобряет Достоевский гуманистическое начало.
Достоевский образом Раскольникова спорит с революционно–демократической теорией, хотя в то же время частично ее и принимает, защищая героическое, сознательное, самостоятельное и независимое стремление в людях, их желание не примириться, их способность к протесту. Так, Достоевский оказывается против Достоевского. Он то присоединяется к своему герою, то осуждает его.
В первой встрече с Порфирием Петровичем Раскольников побеждает следователя силой своего страдания за человечество, преступление его отходит на второй план, автор предельно сближается со своим героем, которому отдает много своих мыслей. Раскольникова он сознательно поднимает над конкретностью разговора о преступлении, как бы желая сказать, что в конечном счете самый главный вопрос — об истории и людях, их настоящем и будущем. «Страдание и боль всегда обязательны для широкого сознания и глубокого сердца, — говорит Раскольников. — Истинно великие люди, мне кажется, должны ощущать на свете великую грусть, — прибавил он вдруг задумчиво, даже не в тон разговора» (206) (курсив наш. — Э. Р.).
Уже одно то, что Раскольников считает обязательными «страдание» и «великую грусть» для великих людей, широкое сознание и глубокое сердце, совершенно отличает его от «сверхчеловека», а позицию Достоевского — от позиции его защитника.
Своеобразная манера художественного мышления Достоевского, стремление свести разные, противоположные точки зрения, столкнуть противоречащие друг другу факты и явления и даже нравственные понятия (например, подвиг и преступление, героическая натура и преступление) сопровождаются восприятием действительности одновременно в разных временных планах — настоящем, прошедшем и будущем.
Воспринимая себя уже совершившим тот или иной поступок, Раскольников предчувствует, знает заранее и то, что сделает после, что будет ощущать потом. «Я, может быть, еще сквернее и гаже, чем убитая вошь, и заранее
