Книга Ильи Фейнберга[114] говорит о том, как много нового и неожиданного вносит в изучение творчества Пушкина доскональное знание архивных фондов и свежее прочтение автографов писателя. Изучение черновой рукописи «Истории Петра I» дало возможность автору обнаружить множество страниц — «заготовок исторической прозы» Пушкина, остававшихся незамеченными долгие годы. Вторая часть книги — «Автобиографические записки» — убедительно подтверждает выдвинутую исследователем гипотезу о том, что не все «Записки» Пушкина были им уничтожены. Обосновывая эту мысль, И. Фейнберг провел большую текстологическую работу по анализу всех рукописей Пушкина. По его убеждению, в них включены отдельные фрагменты «Записок». Несожженные писателем части «Записок» обнаружены исследователем в самых различных местах текстов Пушкина. Это стало возможно потому, что И. Фейнберг учитывал каждый вырванный из тетради лист. Так, исследователь знал, что сохранившийся листок с заметкой о Карамзине был оторван от тех, на которых были стихи Пушкина, и знал, какие именно. На протяжении всего исследования И. Фейнберг постоянно обращается к рисункам Пушкина, которые помогают понять характер и направление размышлений поэта и т. д.
Пути изучения текста очень сложны. Об этом свидетельствует работа Б. В. Томашевского «Писатель и книга»[115]. Текст стихотворения Пушкина «Клеопатра» (ему может быть посвящено выступление одного из студентов) — блестящий пример исследования. Автор обращается к истории стихотворения «Клеопатра» и анализирует каждый этап работы над ним Пушкина (в 1824, 1828, 1836 гг.). По мнению исследователя, стихотворение было полностью закончено Пушкиным в 1828 г. Б. В. Томашевский убедительно показывает недопустимость присоединения к нему отрывка 1835 г., который, как полагает исследователь, мог составлять иное, самостоятельное и законченное произведение. Между тем начиная с первой публикации и до настоящего времени к тексту 1828 г. в силу традиции постоянно присоединяют отрывок 1835 г.: «И вот уже сокрылся день…», который придает законченному стихотворению характер незавершенности и меняет его смысл.
Анализ Б. В. Томашевского раскрывает роль, которую играет в датировке произведения его расположение в тетрадях поэта. Та или иная тетрадь, сорт бумаги, место в ряду других текстов, почерк и т. д. — все должно учитываться и способствовать правильному установлению времени написания, если оно не обозначено самим автором. Б. В. Томашевский устанавливает, что стихотворный отрывок «И вот уже сокрылся день…» написан на бумаге без водяных знаков гончаровской фабрики, т. е. не на той, на которой Пушкин писал в 1828 г. Этого не заметили те, кто объединял тексты, а между тем разница в бумаге говорит о разновременности написания стихов. Исследователю помогают, однако, не только эти внешние данные. Он учитывает устойчивые признаки стиля в произведениях Пушкина разной поры. Так, например, в стиле отрывка «И вот уже сокрылся день…» он видит доказательство позднейшего его происхождения: «Изобилие деталей, описывающих обстановку (фонтаны, лампады, фимиам, пурпурные завесы, золотое ложе), так отличается от скупого стиля 1828 года и так совпадает с набросками 1835 года, что невозможно сомневаться в том, куда следует отнести эти стихи»
