Графу Владимиру Вольшанскому на вид было от тридцати пяти до сорока лет. Он был строен, обладал приятной внешностью и прекрасными манерами. Черты его лица были правильными и утонченными: небольшие темно-карие глаза, прямой нос, невысокий лоб, среднего размера губы. Его черные волосы с едва заметной, легкой проседью были прибраны по моде того времени: укорочены на затылке и висках и уложены спереди.
Друг Владимира Вольшанского Василий Узоров был несколько моложе его. В отличие от Владимира, он был не так строен, обладал не такими прекрасными манерами и не такими правильными и утонченными чертами лица, но отличался большей жизнерадостностью, энергией и оптимизмом.
— И все же в подобных торжествах имеется и приятная сторона, возразил Узоров. — Где ещё можно увидеть столько прекрасных дам?
— Я уже вышел из того возраста, когда принято волочиться за дамами.
— Что за вздор! Сорок лет — самый расцветный возраст для такого мужчины, как ты: с титулом, богатством и положением. К тому же, ты уже пять лет как овдовел. Пора бы подумать если не о хорошей партии, то хотя бы о прелестной любовнице.
— Благодарю за совет.
В этот момент восторженно прозвучал голос хозяйки:
— О, княгиня! Как я рада вас видеть!
Взоры всех присутствующих обратились на вновь пришедшую особу, которую госпожа Пилевская назвала «княгиней». Утонченная и изящная дама лет тридцати — тридцати пяти, одетая по последней моде, подошла к госпоже Пилевской и приветственно наклонила голову.
— La mien cher![5] — не убирая своего сияющего восторга, сказала госпожа Пилевская. — Как всегда ослепительна, очаровательна и элегантна! Какая честь для меня видеть вас на своем рауте!
Марианна Пилевская была слишком щедра на всевозможные похвалы и лестные отзывы, которые порой бывали неуместны, лживы и вызывали раздражение. Но на сей раз её похвалы как никогда соответствовали действительности. Княгиня, действительно, была ослепительна, очаровательна и элегантна. Княгиня принадлежала к числу тех женщин, которые очень бережливо и заботливо относятся к своей внешности. Причем подобная бережливость и заботливость исходит не столько из желания нравиться, сколько из правил соблюдения чистоты, порядка, здорового образа жизни, привитых ещё с детства и усовершенствованных с годами. Таким женщинам удается обмануть время и замедлить ненавистный процесс увядания. А если при этом природа одарила их красотой, то эта красота к тридцати — тридцати пяти годам приобретает особую выразительность и оформленность. Именно такая красота наиболее, нежели незавершенная прелесть юности, привлекает мужчин. И именно такой красотой обладала княгиня. Она была стройной, хрупкой, но при этом не казалась слабой. Она свободно и грациозно передвигалась в своем неудобном, но очень красивом серебристо-синем платье с пышным и тяжелым кринолином. Ее черные волосы были аккуратно собраны в пучок и закреплены гребнем на затылке, и далее от этого пучка спускались вниз спирально завитые локоны. Ее драгоценности и прочие детали туалета были прекрасно и со вкусом подобраны к её наряду.
