— Софи! Моя очаровательная крошка! — радостно воскликнул он и с распростертыми объятиями направился ей навстречу. — Ты появилась так неслышно и неожиданно, словно видение! Как ты сюда вошла?
— Через вход для прислуги, — с холодным спокойствием, которое никак не соответствовало его радости, объяснила она. — Там было открыто, и никого из слуг не было. Я взяла на себя смелость войти.
— Увы! Слуги в этом доме — непозволительная роскошь, — с тяжким вздохом произнес Ворожеев. — Старый Мирон, который вечно все забывает, да глупая, как курица, Агафья: вот все, кто у меня остался. Впрочем, и сам дом превратился в опустевшие руины. Пол вышаркан, стены потресканы, все кругом рушится и ломается, половина мебели распродано, — вот что представляет из себя столичный дом князей Ворожеевых! И это все, что у меня осталось от когда-то огромного состояния Ворожеевых. А она живет как царица! С помощью своего адвоката она завладела всем моим состоянием, а мне оставила это жалкое существование. Она обокрала меня, обманула! Ты не представляешь, моя очаровательная крошка, насколько она коварна и расчетлива!
Софи с пренебрежением и недовольством выслушивала, как он выплескивает свое негодование. Ее взгляд был устремлен в пол. Этим она ясно давала ему понять, что подобная тема неприятна и неинтересна ей.
— Но не будем больше об этой злыдне, — произнес Ворожеев, заметив, что Софи не разделяет его негодования. — Перейдем к более приятной теме. Смотри, что у меня для тебя есть!
Он взял жемчужное ожерелье — то самое, которое похитил ночью у Елизаветы, и принялся самодовольно вертеть им перед глазами девушки. Она равнодушно посмотрела на ожерелье и ничего не сказала.
— Что с тобой, моя очаровательная крошка? — полюбопытствовал Ворожеев. — Ты чем-то расстроена? Взгляни! Какая красота! Какой жемчуг! Его носила ещё моя матушка!
Он спустил на плечи её платье, обнажив шею и верхнюю часть груди, и приложил ожерелье. Она ему не препятствовала, но в то же время не проявляла ни восторга, ни оживления.
— Ты словно создана для того, чтобы носить такие вещи! — восхищенно произнес он. — Ты создана для роскоши! Это ты должна носить роскошные наряды, разъезжать в экипажах и отдавать распоряжения прислуге, а не эта злыдня — моя жена. Она не достойна всего этого, потому что она — холодное, коварное чудовище. А ты — владычица моего сердца! Для меня ты — истинная княгиня Ворожеева, а она — мой злой рок, мое падение. Она не успокоится, пока окончательно не уничтожит меня!
