Хотя христиане зовут его „Иисус Христос“ („Спаситель Помазанник“), для меня он, прежде всего, Йешуа, сын Марии и Иосифа. Рабби Иисус был прав, говоря о косности и ханжестве организованной религии и о том, что всем людям одинаково необходимо милосердие. Но этот человек горько ошибался, говоря о всемирном братстве и всеобщей любви. Любовь — продукт редкий, и если попытаться расстелить ее над всем человечеством, то покров окажется слишким тонким, практически неощутимым. Можно любить десять, даже двадцать человек, но если кто-то заявляет о своей любви ко всем странам Третьего мира, или ко всем бедным, или ко всем инвалидам, то эти заявления немного стоят. Более того, любовь способна в каждую минуту обернуться лютой ненавистью — при первом же разочаровании. В этом вопросе Ииусус был гораздо более опрометчив и гораздо менее осторожен, чем мудрецы Израиля, проповедывавшие справедливый суд, но не призывавшие полюбить весь мир» (39).
Его современники были, конечно, не против его идей о всеобщей любви, но — они слабо верили в их осуществление в нашем грешном мире. Немало есть свидетельств в Евангелиях, что некоторые вероучители сочувствовали проповеди Йешуа. «Книжник сказал Ему: „Хорошо, Учитель! Воистину сказал Ты, что один есть Бог и нет иного, кроме Его; и любить Его всем сердцем, и всею душой, всей крепостью, и любить ближнего, как самого себя, любовь есть больше всех всесожжений и жертв“. Иисус, видя, что он разумно отвечал, сказал ему: „Недалеко ты от Царства Божия“» (Мк, 12, 32–43). Другой эпизод — у Луки. Некий «законник» спросил: «А кто мой ближний?» Йешуа рассказал ему притчу о путешественнике, ограбленном разбойниками… Священник прошел мимо — не помог. Служитель Храма (левит) прошел мимо — не помог. А иноверец, самаритянин, проезжая мимо, сжалился — перевязал раны, привез в гостиницу и заплатил ее хозяину за цход за раненым. «Кто из этих трех был ближним попавшемуся разбойникам?» Тот сказал: «Оказавший ему милость». Тогда Иисус сказал ему: «Иди и поступай так же» (10, 37–38).
Рождался новый принцип морали: «Не судите, да не судимы будете. Оправдывайте и будете оправданы! Какой мерой отмерите вы, такой мерой отмерят и вам» (Лк, 6, 37–38). Само по себе это не было великой новостью: еще великий рабби Гиллель учил: «Не суди товарища своего, пока не побывал на его месте». Но Йешуа шел много дальше — он проповедовал истинную любовь именно и, в первую очередь, к грешникам! Когда фарисеи упрекали его за «дурное общество», в котором он предпочитал проводить дни, им было отвечено: «Во враче нуждаются не здоровые, а больные… Я пришел призвать не праведников, а грешников» (Мк, 2, 16–17).
