Веснушки — от хорошего настроения | страница 18
— Каждый из нас мог быть кем-нибудь другим. Я — Колькой, а ты, допустим, — Фомой или, ещё хуже, Ричардом. Как родителям вздумается.
— Владимира Семёновича назвали необычно. Не так, как всех нас называют, а совсем по-другому. По-революционному.
— Чудеса! Откуда ты всё это взял? Из своей головы?
— Не из головы. Из бумажки. Документ такой в городском музее под стеклом лежит. Я сам видел. И даже в тетрадку переписал. Вот прочти.
Колька вынимает из портфеля тетрадь и раскрывает её перед Стасиком. Там написано:
В честь тов. Ленина ребёнку дать имя Владимир и фамилию Октябрьский — в честь Великой Октябрьской революции. День именин считать 7 ноября.
Секретарь райкома РКСМ.
Председатель отряда юных пионеров.
7 ноября 1924 г.
— Там ещё подписи были, но я не разобрал. Выцвели, — добавляет Колька. — Тётенька из музея целый час объясняла, почему эту бумагу под стекло положили.
И он начинает рассказывать, как однажды (это было давным-давно) в пассажирском поезде нашли мёртвую женщину. Она умерла от тифа. В кармане у неё не было никаких документов. Никто её не знал. А рядом лежал завёрнутый в лохматое одеяло ребёнок. Он кричал на весь вагон — может, от голода, может, потому, что его никто не баюкал.
Пришли комсомольцы, взяли его на руки и отнесли в городскую больницу. Спустя неделю, когда малыш немного окреп, в железнодорожном клубе комсомольцы устроили октябрины. Прежде, при царе, подобные праздники назывались крестинами. Поп осенял крестом новорождённого и давал ему имя из церковных святцев. Комсомольцы решили обойтись без попа, без креста и без церковной книги. «Не нужны нам эти поповские штучки! Устроим ребёнку именины по-новому, по-советски!»
«Мы принимаем на себя заботу о малыше. Он наш!» — выкрикнул под одобрительный гул секретарь комсомольской ячейки.
Самая младшая из пионерок взбежала на сцену, где стояла кроватка, накинула на малыша алый галстук и посмотрела в зал:
«Пусть он ещё совсем маленький, но мы в него верим! Мы поможем ему вырасти настоящим ленинцем!»
Вот тогда и было решено дать ребёнку имя Владимир, а фамилию Октябрьский. За это решение голосовали все, кто присутствовал тогда на октябринах, — и взрослые и пионеры.
— Ну, а дальше? — торопит Стасик Кольку Мерлина, когда тот прерывает свой рассказ. — Что случилось дальше?
— Тётенька в музее много знает о директоре. И как он воспитывался в детском доме, и как замерзал в тайге, когда военный завод на Урале строили, и как потом воевал. За подвиг его сам маршал наградил орденом. Вот какая у человека жизнь героическая!
