Леди Дороти наконец освоила электрическое скольжение. Белла широко улыбнулась и подняла руку.
— Дайте пять, — скомандовала она. — Вы легенда.
Сколько пожилых женщин готовы дать пять? Улыбка Беллы стала еще шире, когда ладонь леди Дороти мягко хлопнула по ее руке.
Сколько пожилых женщин решились бы учиться танцам в стиле кантри? Или стали бы заниматься по программе реабилитации с такой готовностью, которую демонстрировала ее пациентка? Это была самая большая отдача, о которой она когда-либо могла мечтать, и если состояние леди Дороти будет улучшаться с такой же скоростью, как и на прошлой неделе, то планы Беллы уехать за границу через полгода не нарушатся.
— Давайте еще раз, — сказала леди Дороти. — Чтобы не забыть до завтра.
— Конечно. Еще Джонни Кэш?
— Нет. Давайте попробуем «Мое разбитое сердце» еще раз.
Мягкие интонации Билли Рэя Сайруса заполнили помещение. Белла встала позади леди Дороти.
— Хорошо. Шаг вправо. Левую ногу перекрестить сзади. Правую ногу вперед. Топнуть левой и хлопнуть.
Белла громко хлопнула, так как леди Дороти не могла рисковать своими заживающими суставами. Она даже добавила «Уху!», когда они повернулись к следующей стене, чтобы повторить движения.
Но обе остановились, не сделав следующего шага. В дверях стоял Оливер.
— Здравствуй, дорогой. — Леди Дороти повысила голос, чтобы перекричать Билли Рэя. — Ты как раз вовремя. Присоединяйся к нам.
Белла видела, как слова «ни за что в жизни» готовы сорваться с губ Оливера.
— Пожалуйста, — протянула леди Дороти. — Это не настоящие кантри-танцы, когда нас всего двое.
Просьба звучала очень милой, но Белла заметила в глазах пожилой леди решимость не принимать отказа. Что там Оливер говорил про стальной стержень?
И что говорила леди Дороти о том, что Оливеру надо встряхнуться? Заставить немного повеселиться? А что может быть веселее танцев?
— Давайте. — Белла попыталась изобразить свою самую очаровательную улыбку. — Вы же нейрохирург. Это легко.
— Займет всего пару минут, — тверже произнесла леди Дороти. — Я хочу показать, насколько лучше я стала держать равновесие.
— Я посмотрю отсюда.
— Не будь таким занудным, Оливер, — не отставала мать. — Это весело.
Белла едва сдержала улыбку, когда увидела, как грудь Оливера поднялась от страдальческого вздоха и он снял пиджак, ослабил галстук и закатал рукава.
— Пять минут, — отрезал он. — И мне нужно позаниматься на тренажерах.
Это явно не доставляло Оливеру радости, Белле стало почти жаль его. Но, возможно, танцы пойдут ему на пользу. Может, он великолепный хирург и сильно любит свою мать, но он действительно настоящий зануда.
