— Пожалуйста, скажи. Мне надо, чтобы ты рассказала. — Голос его звучал необычайно проникновенно. — Поверь, я смогу излечить шрамы твоей души поцелуями, а раны — любовью.
«Принцесса в башне, спасенная прекрасным принцем», — подумала про себя Андреа и, не выдержав, расплакалась.
— Мэдисон, честное слово, мне хотелось бы поделиться с тобой, но я никогда об этом никому не рассказывала. Это слишком больная для меня тема.
— Вот теперь и расскажи. — Он нежно поцеловал ее в лоб.
Андреа провела ладонью по волосам.
— Это такая долгая история, — зябко поведя плечами, пробормотала она.
— Родная, у нас целая ночь впереди. Только позволь мне прежде кое-что сделать.
Мэдисон подошел к печке, положил в нее еще одно полено, затем поднял с пола фланелевую рубашку и, вернувшись, лег рядом с Андреа, укрыв себя и ее одной сорочкой.
— Я — весь внимание. — Он приподнялся на локте и приготовился слушать.
Андреа улыбнулась и чмокнула его в губы, а потом начала свой рассказ. Самоубийство матери, когда ей только-только исполнилось восемь, смерть бабушки и смерть отца — она не утаила ничего. Затем настал черед истории ее брака с Бернардом, запретившим ей иметь детей и по злой иронии судьбы оставившим ее ради секретарши, которая тут же от него забеременела. Несмотря на то что рассказ о прошлых невзгодах возрождал былую боль, облегчив душу, Андреа почувствовала себя на удивление хорошо; казалось, она смогла избавиться от груза гнетущих воспоминаний, переложив его на плечи Мэдисона.
Он нежно очертил контур ее лица, легко, почти невесомо касаясь шелковистой кожи.
— Бернард — самый большой болван на этой земле.
— Не он, а я, — с печальной улыбкой констатировала Андреа. — Я дура, потому что взяла и свалила все свои страхи на тебя.
— Это останется между нами, так что можешь о них забыть.
— Теперь ты понимаешь, почему мне было так трудно…
— Довериться мне?
Андреа молча кивнула.
— Я не Бернард. — Мэдисон заглянул ей в глаза. — И ты можешь доверять мне, Андреа Дюссон, потому что, хочется тебе этого или нет, я здесь, с тобой, и люблю тебя. А теперь скажи мне, что ты по этому поводу думаешь.
Андреа так расчувствовалась, что не могла произнести ни слова. Проглотив комок, она с трудом выдохнула:
— Я думаю, что тоже очень тебя люблю, Мэдисон Макки.
