— Что это было? Африканская страсть? Похоть, которую невозможно не утолить?
— Едва ли. — Андреа отвернулась. Вряд ли она сможет когда-нибудь найти слова для того унизительного и жалкого состояния, в котором ей довелось пребывать все эти восемь лет супружества с Бернардом.
— Думаю, ты права. Какие уж тут африканские страсти, если человек, по которому ты сходила с ума, был одним из самых преуспевающих пластических хирургов, жил в роскошном особняке в самом престижном районе Нью-Йорка и по десять раз в год выезжал отдыхать в Европу, — с готовностью согласилась Моу.
Андреа рассеянно посмотрела на подругу:
— Да дело в общем-то и не в этом даже…
— Тогда в чем? В характере твоего доктора? Знаешь, мне он чем-то напоминал тепловатый пудинг.
— Если ты помнишь, как раз тогда у меня умер отец. Может, дело именно в этом.
— Фрейд сказал бы, что имело место замещение.
— О нет, Бернард нисколько не походил на папу.
— Тогда я тебе скажу, что это было. Злой рок! Этот человек создал себе новый образ, изменил имя, обесчестил семью и затем убежал, обзаведясь красивой женой, которая была вдвое моложе его. Признайся хоть теперь, что для него ты была очередным выгодным вложением капитала, такой же собственностью, как его особняк и все прочее. Короче, безделушкой для украшения жизни.
Как ни обидно было Андреа, но она не могла про себя не согласиться, что Моу попала в самую точку.
— Знаешь, в нем все-таки было и хорошее. — Она и сама понимала, что ее оправдание выглядит довольно жалко.
— Как ни обидно, но почему-то в этом плане ничего на ум не приходит, — поморщившись, возразила Моу. — Более тщеславного типа я за всю свою жизнь не встречала. Хотелось бы мне знать, сколько он трудился над собственным лицом, стараясь довести его до совершенства!
Андреа готова была сквозь землю провалиться.
— Прекрати, Моу! Это уже чересчур. — Она глотнула шампанского, затем в раздумье провела пальцем по ободку бокала. — Он ведь не всегда был таким. В самом начале я даже думала, что он меня любит. Знаешь, Бернард появился в моей жизни, когда мне было очень тяжело, хуже некуда, и, возможно, поэтому я приняла собственную благодарность за любовь.
— А ты знаешь, что меня поразило больше всего, когда я приехала к тебе в гости? То, что у вас отдельные спальни!
— Просто Бернард страдал бессонницей и не хотел, чтобы я из-за него мучилась всю ночь.
— Ну довольно, хватит его оправдывать! — Моу энергично рассекла воздух рукой, словно ставя жирную точку.
