Наконец окончились занятия в школе, освободилась и бабушка Ольга Васильевна, работавшая завучем, и вся семья Бурнаевых переселилась в Овражки.
Вместе с Наташей на дачу приехала погостить её подруга Катя Воробьёва, по прозвищу «Тумба». Когда и кто прозвал так эту толстую, всегда спокойную девочку, не помнили даже в их классе. А она ничуть не обижалась. «Мне что? — говорила добродушно. — Пускай хоть светофором зовут. Пожалуйста».
С утра до ночи пропадали теперь девочки в лесу, у ручья, возле пруда. Варя иногда уносила в лес корзину со щенками, за которой с умильно встревоженной мордой трусила Муха, вываливала их где-нибудь в тени на поляне, и девочки с восторгом следили, как они кувыркаются в траве.
Щенки грелись на солнце.
Большеголовые, неуклюжие, они ползали, становились на разъезжавшиеся лапы, падали и подымались. Повизгивали, а один, упрямый и крутолобый, хотел даже тявкнуть и тут же свалился на спину, выставив белокожее брюшко. Разомлевшая Муха поддела его чёрным носом и яростно вылизала. Щенок затих, распластавшись и подрагивая кожей.
— А я говорю, этот мой, — упрямо сказала Варя.
— А по-моему, мой… — перебила Наташа. — У моего же глаза голубые-голубые!
— У них у всех голубые, — фыркнула Тумба. — Разве разберёшь?
— Нате, глядите! — Варя отняла у Мухи щенка, положила себе в подол.
Щенок потянулся, раскинул лапы и зевнул, обнажив фарфоровые зубы. Тогда Варя разжала ему челюсти и торжествующе показала девочкам неровные чёрные пятна на верхней челюсти.
— Ага, что, мой? Раз с пятнами — значит, злющий, а раз злющий — значит, мой. Мне как раз злющего надо.
— А мой добрый! — не сдавалась Наташа. — С голубыми глазами и добрый.
На опушке в кустах затрещали сучья, и на поляну выскочил Вадим. Вспотевшие вихры торчали у него на макушке. Нос и щёки были густо вымазаны пылью. Обеими руками он прижимал к животу большой исписанный лист бумаги.
— Глядите, секретарь Варькин идёт! — крикнула Тумба, оборачиваясь.
— Ну и что ж, что секретарь. И пускай секретарь, — сказала Варя.
Наташа с Тумбой встали и, как по команде, пошли прочь.
— Ну? — сурово спросила Варя подошедшего Вадима.
— Готово.
— Всё разобрал?
— Всё.
— Покажи.
Вадим покорно протянул Варе лист. Она взяла его и несколько минут внимательно изучала.
— А под нижними книгами ничего не трогал?
— Под нижними не трогал. Ты же не велела!
— И на дне не шарил?
— И на дне не шарил.
— Тогда пошли.
— А щенки?
— Пускай греются.
Варя осторожно перекатила из подола на траву своего щенка и встала. Вадим тяжело вздохнул и повернул за ней к дому.
