— Не курю, — ответил Леший.
— Слушай, — подошел к нему второй охранник. — Ты где так наловчился?
— Ты же начала не видел.
— Нет, по тому, как ты ребят положил, я понял, что было круто.
— Да просто наловчился. Сломали в детстве три ребра и челюсть. Полтора месяца питался бульоном через трубочку, а потом еще месяц только кашку ел и картофельное пюре. Сделал выводы. С тех пор меня никто не трогает.
— Я-я-ясно, — казалось, разочарованно промычал охранник. — Ну бывай. — И он протянул руку для пожатия.
— Извини. — Серега показал ему распухшие, начинающие синеть кулаки.
— Ну бывай. Удачи!
— Вам также.
«Лишь бы ключи от машины не вылетели», — подумал Сергей. И они действительно оказались на месте, в кармане.
Теперь он вел машину спокойно, медленно-медленно, настолько, что даже гаишник остановил — так часто пьяные под трезвых маскируются, — машина хорошая, а еле тащится. Проверил документы, попросил дыхнуть, отпустил.
Дома Леший открыл холодильник, достал лед, насыпал в тазик и минут десять держал в нем руки. Костяшки были ободраны до крови, пальцы стали багрово-синими и опухли. Он покрутил туда-сюда кистями — вроде вывихов нет, переломов тоже. Достал из холодильника противоотечную мазь, обильно смазал руки. Вдруг зазвонил мобильный. Серега посмотрел на дисплей — высвечивалась надпись: «Любимая». Он чертыхнулся, более-менее чистым мизинцем нажал красную кнопочку. Через пятнадцать секунд снова раздался звонок. Он опять выругался, отключил. Скоро телефон проиграл другую мелодию — пришла эсэмэска. Серега не удержался от соблазна, прочел: «Я не хочу разборки устраивать. Я прощения прошу. Возьми трубку». «Суки бабы. Закон джунглей — принадлежать нужно сильнейшему. Раньше был не нужен, стоило хахалю морду набить, опять самый лучший. Потаскушка», — подумал он, но в следующий раз на звонок ответил:
— Что надо? — спросил как можно грубее.
— Дай возможность поговорить, — сказала Дианка обычным таким, спокойным голосом.
— О чем? О том, что ты — шлюха?
— И об этом тоже. Можно, я приеду?
— Ха! — Леший развеселился. — Знаю эти бабские штучки! Прости за все, я вся твоя, и бочком, бочком в постель, а там — раз! — переспали, будто ничего и не было. Может, пошла бы ты на хуй?
— Мне есть что сказать не только в свое оправдание.
— А в чье же еще?
— В твое.
Пауза.
— То есть… Это я виноват? — Возмущению Сереги не было предела.
— Все виноваты. Давай встретимся, но только не в квартире. Лучше в круглосуточной кафешке, что через дом от тебя.
