И все же они быстро интегрировались в центровую иерархию. Пока они оставались незаметными на Невском, их воспринимали как обслуживающий персонал, не более того, дразнили «перспективными грузчиками». Пройдет несколько лет, прежде чем они окончательно поймут, по каким законам живет Галера, и начнут показывать превосходство силы.
К 1980 году фактически уже началось объединение спортсменов в организованные преступные группы. Главным качеством ОПГ исследователи называют устойчивость: «Устойчивость представляет собой особый вид субъективной связи, характеризующийся повышенной прочностью; устойчивая группа является более сплоченной, более опасной, чем неустойчивая. Устойчивость может быть основана на ранее имевшихся у участников группы прочных личных и служебных связях...*[4] В год Олимпиады в Советском Союзе не могло быть более сплоченных команд, чем спортивные.
Однако ни сами воротчики, ни власть еще не подозревали об этом. Вышибалы не считали себя преступниками. И уж точно никто не догадывался о том, что примерно через десять лет они фактически захватят власть в стране.
Пока они даже не употребляли уголовный жаргон; они называли себя по-советски — общественным движением.
Начало 1980-х — время для советской власти предзакатное. Количество оплошностей зашкаливает. Властная вертикаль уже только кажется незыблемой.
У Кремля больше обязательств, чем возможностей. Сверхдержава борется с Западом по всему земному шару. Поддерживает ядерный паритет с НАТО. Следит за сателлитами в Восточной Европе: как бы не забаловали. Расширяет зоны влияния в Третьем мире. Наши инструкторы и советники — в Никарагуа, Анголе, Мозамбике, Сирии, Йемене. Армия воюет в Афганистане. Наши подводные атомные крейсеры на круглосуточном дежурстве во всех мировых океанах.
Между тем афганские моджахеды получают «Стрингеры». Против прокоммунистических режимов в Африке и Латинской Америке сражаются разнообразные «контрас». В Польше коммунистический режим тоже грозит вот-вот обрушиться. Рейган резко увеличивает военный бюджет и навязывает СССР необходимость увеличивать свой.
Цены на нефть, достигшие максимума в конце 1970-х, замирают. Добыча ее в Западной Сибири выходит все накладнее. Валюта, которую мы получаем за нефть, тратится на зерно. Если его не ввозить из Канады и США — население не прокормить.
И, тем не менее, ни советские люди, ни американская разведка и не подозревают: режим не просто обречен в перспективе, он — на последнем издыхании.
