— Может быть, — ответил он, — но скорее всего, — нет.
Она надула губы, на ее лице появилась недовольная гримаса, какие умеют делать только немецкие девушки.
— Ты даже не пытаешься!
— Нет, знаешь, наверное не получится. Они очаровали меня. Видишь, как они держатся, обливаются потом и упиваются друг другом? А Вики, она...
— Она удивляет тебя даже сейчас? Да?
— Этот мальчик, — произнес Шредер, меняя тему разговора, — я был таким же в его возрасте. У него есть жизненная сила.
— Может быть, он копил ее?
— О, да, я тоже так подумал, — кивнул Шредер. — Вынужденное воздержание. Его слепота. Но они держаться друг за друга, как влюбленные...
— Любовь с первого взгляда?
— И все-таки им мало. Она готова втянуть его в себя полностью, тело и душу. А он страстно желает быть втянутым. Они хотят исследовать, познать все и немедленно.
— Томас, я... — в ее голосе появились усталые нотки.
— Нет, нет! — успокоил он ее. — Мы должны это видеть. В этом есть какое-то необычное возбуждение. Послушай, Мина, ты сказала, что Вики — милая девушка. Да, она такая, но... — он помолчал. — Прежде, чем закончится эта ночь, Гаррисон войдет в нее третьим способом. И это будет в первый раз для них обоих.
— Нет, ты ошибаешься, — ответила она.
— Вот увидишь!
— Нет, к трем часам все будет кончено. Они будут спать, как младенцы.
— Пять утра, самое раннее, — настаивал Шредер. — И все произойдет так, как я сказал. Пари? Твой обычный чек дважды.
— Ты, конечно, накормил его какими-нибудь своими грибами!
— Нет, это я ел грибы.
— Тогда они скоро устанут.
— Мина, ты ошибаешься.
— Ну как ты можешь быть так уверен?
— Потому что я помню, как это было. Мина! Я помню это так хорошо.
— Значит мой чек будет удвоен, — произнесла она, немного помолчав.
Он кивнул, его глаза просто приклеились к экрану. Шредер знал, что эти деньги она никогда не выиграет.
—День Второй, Ричард, — произнес Шредер после позднего завтрака. — Солнце поднялось уже высоко, а мы еще не начали. Что, поздно лег и много выпил?
— Пожалуй, — согласился Гаррисон, чувствуя внутреннее опустошение.
Пища была вкусная и обильная, и он знал, что силы скоро восстановятся. Он думал о прошлой ночи и о Вики и жалел о тех трех с половиной часах, которые они проспали (умерли?) в объятьях друг друга, перед тем как он вернулся в свою комнату.
И ушел он вовремя, потому что через полчаса его разбудили снова. Теперь это была “няня”, сварливая старая фройлен (фрау?), явно привыкшая повелевать. Интересно, что бы она подумала, если бы вошла в комнату часом раньше, или, что еще хуже, вошла в комнату Вики?
