Лошади | страница 23
Каприлли предложил так называемую «итальянскую скаковую посадку» и доказал ее целесообразность. В 1902 г. в Турине он взял рекордную высоту — 2,08 м.
Примерно в то же время американский жокей Тед Слоан понял, что при галопе всадник должен перемещаться вперед.
Сначала над Слоаном посмеивались, но когда он начал регулярно выигрывать забеги, у него сразу появились последователи.
Эти две иллюстрации показывают, как изменислась посадка всадника. На рисунке, изображающем скачки 1845 г., жокеи сидят в седле прямо, ноги их вытянуты вперед.
С начала XX в. жокей почти лежит на шее лошади. Приподнимаясь на стременах, он переносит центр тяжести, чем облегчает работу лошади.
Как обучают цирковых лошадей?
Конный цирк фактически существует с тех пор, когда человек приручил лошадь.
Уже ассирийцы обучали своих лошадей ходить на задних ногах, опускаться на колени, ложиться на бок, изображая спящего или мертвого. Сегодня такие трюки делают кони монголов.
В Древней Греции и в цирках Рима лошади участвовали в представлениях, исполняя номера, которые мы можем увидеть и в современном конном цирке. Там демонстрировали их «танцы», задавая ритм ударами в бубен, заставляли прыгать сквозь горящий обруч, «катать» на спине медведей.
Все успехи дрессировки основаны на внимательном наблюдении за инстинктивным поведением и естественными движениями лошади, а также на доверии, с которым она относится к своему учителю. Если она никогда не видела от него ничего плохого, то готова выполнить любую его команду, сделать даже то, перед чем испытывает врожденный страх. Руководители цирковых конных трупп — мастера «свободной» дрессировки — дают команды жестами или щелканьем гибкого бича.
Умеют ли лошади считать?
Дрессировка, о которой мы только что рассказали, возможна потому, что лошади улавливают малейшие, почти невидимые движения, команды — почти неслышные.
Они надолго усваивают их смысл. Зрителей в цирках или в ярмарочных балаганах ошеломляют «считающие» лошади. Разумеется, считать они не умеют, однако внимательно следят за дрессировщиком и по его едва заметному знаку начинают рыть копытом землю или стучать по деревянному настилу, пока дрессировщик не подаст другой условный знак. Эффекту представления способствует и то, что у лошади другой угол зрения, чем у человека, она лучше нас видит «боковым зрением», и слух у нее куда более чуток.
И все-таки иногда компетентные свидетели рассказывают о таких случаях проявления лошадиного разума, объяснить которые не просто. Бернгард Гржимек, известный ученый, писал о лошади одного берлинского торговца углем: когда на телегу грузили мешки, она поворачивала голову и внимательно следила, сколько их положат, и если укладывали хоть один сверх обычной нормы, то ни побоями, ни добрым словом ее невозможно было сдвинуть с места.
