В качестве алаверды Голован поведал мне, что в лагере нет и не было ни одного существа, по описанию похожего на крысозавра. Путников тоже не было. Крысозавров к ним в принципе не присылают, а зэки-путники попадаются, да. Но в бараках они долго не выживают – то травятся, бедолаги, то костюмчик защитный им попадается с брачком, то ещё что – в зависимости от фантазии провидения или их соседей.
Вообще-то, у путников есть свой лагерь. И у местных зэков с ними конфронтация. Потому-то и забор из ржавых тачек, и вышки со стрелками. Всё это нужно не только для защиты от агрессивных бионоидов, но и от путников, которым вечно мало жратвы.
– Эти ублюдки то и дело норовят урвать у нас кусок, – прокашлял Голован и осклабился: – Ну да неудивительно, у нас ведь снабжение лучше.
Он объяснил – а Колобок подтвердил его слова, хлопнув пяток розовых пузырей, – что сюда путники ссылают тех, кто неблагонадёжен. Зачем уничтожать? Это ведь негуманно. Да и куда полезнее поступить иначе. Каждый правоверный путник, где бы он ни был, в какой бы мир его ни занесло, может – и должен! – наблюдать за ссыльными. Считается, что это повышает нравственность среди населения.
– На самом деле, – подмигнул мне Голован, отличный мужик, который начал мне нравится, – это, Край, банальное запугивание. Посмотрите, граждане, что с вами будет, если вы окажете сопротивление властям.
Вот так-то. В бионоидный сектор исходника отправляли не только особо отличившихся в борьбе против путников иномирцев, но и инакомыслящих путников.
– Почему не в Тюрьму, куда меня как-то засадили? – спросил я у Голована, и он непонимающе уставился на меня. – Ведь у путников уже есть Тюрьма?
Вместо него ответил Патрик:
– Да потому что, батя, Тюрьма вне времени и пространства. Всё, что там происходит, происходит только там, ничего оттуда взять нельзя. Камеры, если их отправить в Тюрьму и включить, будут показывать белый фон, пустоту по сути. Потому что в Тюрьме ничего нет.
Понять его аргументы мне было не дано. Слишком много времени я провёл в Чернобыле, а потом сражался за жизнь в Вавилоне, вместо того, чтобы грызть гранит науки в университетах. Так что я с радостью поверил сыну на слово. И вновь обратился к Головану:
– Но как путники наблюдают за ссыльными?
Оказалось, что с помощью бионоидов-камер, которые могут летать, зарываться в землю, плавать и выживать чуть ли не в эпицентре ядерного взрыва. Гован указал на стайку «мячей» с пропеллерами, пронёсшуюся над нами. Десятки камер могут создавать репортаж, снимая происходящее с различных ракурсов. Они постоянно поддерживают связь со своим Центром. Потеря связи гарантированно приведёт к тому, что в точку последнего посещения выберется проверить что да как другой бионоид. Если и с случится неприятность, или он заметит нечто подозрительное, то в район направятся тысячи бионоидов-камер, предварительно оповестив путников о ЧП…
