На большой скорости машина долго не могла остановиться – хорошо еще, что они ехали по почти пустому пригородному шоссе.
Машину занесло, она развернулась и встала поперек дороги.
– Кто она? – закричала Козлицына и закрыла руками уши, будто не хотела слышать ответ. – Кто она? – крикнула Аня еще раз.
– Вот тебе уже двадцать четыре года, а ведешь себя, как пятнадцатилетняя! – поучительно сказал Жорик. И вдруг заорал. – Все, жизнь закончилась! Полный привет! – он подавился и закашлялся, продолжая орать сквозь кашель. – Больше ничего на свете нет! Да? Все сама решила?! Полслова от тебя не услышишь! И вот тебе раз – кто она! Это сейчас главное, да?
Он вытер ладонью лоб и провел рукой по волосам.
Аня сидела, одеревенев, и держалась за руль обеими руками, словно боясь его отпустить и упасть в пропасть.
От испуга она почувствовала, что ее мысленная лента подвергается жестокой перфорации, словно сотни игл то и дело вонзаются в нее – снова и снова в те же места, причиняя нестерпимую боль.
Ей хотелось что-нибудь сказать, но вязкий страх и горечь обиды, усиленные Аниным воображением, так сдавили ей горло, что она не могла издать ни звука.
А Жорик все что-то орал, пока, наконец, не успокоился и опять не замолчал.
Аня развернула машину и повела ее обратно в город.
Они не говорили друг другу ни слова всю дорогу.
Козлицына остановила машину около желтого двухэтажного дома и вышла на улицу.
Она оглянулась на Жорика: он постукивал по сидению пальцами и смотрел в окно.
Аня подождала, потом поняла, что он не повернется к ней, и быстрым шагом вошла в раскрытую дверь здания.
У столика сидела за стеклом пожилая женщина и разгадывала кроссворд.
Аня подошла к ней, наклонилась к окошку и негромко сказала:
– Простите, вы меня не помните?
Дежурная подняла голову и, вглядевшись в Козлицыну, покачала головой:
– Не-а! А что?
– Ну, как же, милая женщина! – растерянно протянула Аня. – Как же? Вы же дежурили, когда я уходила!
– Ну, так и что? – недоуменно и раздраженно ответила женщина. – Не могу всех я помнить! Вона вас сколько!
– Да Господи! – закричала Аня и опустилась на корточки; удивленная дежурная даже привстала.
Она выглянула в окошко и посмотрела вниз, чтобы видеть Аню.
– Девушка, вы чего? – испуганно спросила дежурная. – У вас чего-то пропало? Оглашенная прямо!
Козлицына поднялась, собралась с силами и мыслями, и, наконец, выдавила:
– Я хочу ребенка обратно! Я отказываюсь от отказа! Я хочу его вернуть себе! Куда мне обратиться? К кому? Я же рожала здесь неделю назад! Неужели вы не помните?!
