Она всматривалась в ночь. Преследовал ли ее Джордж? Нет, никого не было вокруг. Луна зашла за облака. Начался дождь, большие круглые капли сначала падали медленно. Но не прошло и нескольких секунд, как полил настоящий ливень.
Рена закрыла окно. Девушка дрожала от холода, а руки покрылись мурашками. Она быстро разделась и нащупала свою ночную рубашку.
Джулия все еще не вернулась. Наверное, она и тот парень, с которым она убежала, попали под ливень. Рена надеялась, что Джулия найдет, где укрыться от грозы.
Она влезла на верхнюю полку и улеглась, до подбородка натянув одеяло. Через какое-то время она согрелась.
Спать, спать. Засыпаю. Она пыталась повторять эти слова про себя, но ничего не помогало — заснуть она не могла.
Сцена с Джорджем не выходила из головы. Снова Джордж прижимал ее, все сильнее и сильнее. Она вырывалась, боль сменялась страхом.
Она не могла отделаться от шока из-за такой неожиданной жестокости Джорджа. Его поцелуй… он не был похож на выражение любви или какого-то теплого чувства. Поцелуй был враждебный. Нет, даже больше, чем просто враждебный. Он, казалось, был наполнен ненавистью.
Или она слишком серьезно к этому относится?
Джордж — эмоциональный парень. Может, он просто увлекся?
Тем более что в конце концов он ведь извинился. И выглядел расстроенным и по-настоящему смущенным. Возможно, он действительно влюблен в нее.
Никто, по правде говоря, не влюблялся в нее за три последние года. Она даже близко к себе никого не подпускала. И она вовсе не собиралась позволять Джорджу стать ей близким. Она решила, что будет избегать его до конца смены, будет вежливой, но несколько холодной.
И никаких больше ночных прогулок, никаких задушевных разговоров. И,конечно, никаких больше поцелуев!
Она почувствовала, что засыпает. Рена дотронулась до губы — она была поранена.
Спать. Спать. Засыпаю. Теперь тепло. Тепло и уютно. Дождь утихал и стал похож на нежный шепот…
И вдруг она услышала знакомый звук.
«Пожалуйста, не надо!» — подумала она.
Но стук продолжался — все громче и настойчивее. За тремя сильными ударами следовали четыре тихих.
Она сбросила одеяло и спрыгнула на пол.
Тук-тук-тук. Тук-тук-тук-тук…
Чувствуя, как внутри поднимается гнев, Рена резко открыла окно.
— Бакс! Что вы тут делаете?
Он усмехнулся. Ливень превратился в моросящий дождик. Белая борода и брови режиссера блестели от капель. Он был одет в белый свитер с воротом и в белые морские брюки. Дождь и туман, освещенные бледной луной, окружали Бакса, делая его каким-то нереальным, будто светящимся.
