— Если помнишь, отряды Абдича в итоге были разбиты. Мы — остатки его бойцов, которым теперь все равно, с кем и против кого воевать. Нашей автономии больше нет, многие стали служить Изитбеговичу. Чисто условно мы тоже теперь находимся в подчинении командиров Изитбеговича. С недавних пор есть в моем отряде и несколько ярых сторонников исламистов.
— Моджахеды, что ли?
— С этим тебе тоже повезло, русский! Моджахедов у нас нет. Сначала я хотел тебя убить, иначе у меня могут возникнуть проблемы за связь с бывшими союзниками, — убить, как наемника, оказавшегося на наших землях и залезшего в чужой конфликт, который тебя не касается. Но я тебя не убью! И благодарить ты должен за это моих детей и ту шоколадку, которую ты им дал. Ты вел себя достойно в моей квартире. Если бы моя семья оставалась еще здесь, то я бы не отпустил тебя. Не позволил бы подвергать семью опасности. Нет, мы не из отряда «Черные ласточки», только формой похожи, но у нас тоже специальный отряд. Здесь я появился с единственной целью: забрать свою семью. Убить человека, угостившего моих детей, я не смогу и своим людям не разрешу! К тому же врача. И бывшего союзника. Поэтому живи, но в будущем не попадайся на поле боя! А вот с твоей подругой сложнее. На нее тут некоторые мои бойцы глаз положили, ей свою свободу отработать придется! И эти бойцы — самые отъявленные исламисты. Им трудно будет отказать в законной, как они считают, добыче.
— Если ты мужчина и воин, — не выдержал я, — то сам понимаешь, что такая свобода и жизнь мне ни к чему. Как я потом буду жить с таким позором? Я не брошу ее здесь одну! И потом, ты не хотел, чтобы тебя сравнивали с садистами-моджахедами из отрядов Изитбеговича!
— Ты ей все равно не поможешь, а так еще и тебя убьют! Да и я пострадаю!
— Я вам глотки зубами грызть буду, даже если для этого придется вернуться с того света! Девушку не оставлю!
— Ладно, — нехотя согласился Ходжа. — Убивать тебя мне неохота. Будем считать, что ты выдержал еще одно испытание. Наглость твоя подкупает! Забирай девку и уходи! Только побыстрее, а то некоторые мои бойцы излишне горячие, и мне будет трудно их сдержать!
Рада испуганно следила за нашими переговорами. Она почти не дышала, только при последних словах командира мусульманского отряда облегченно вздохнула.
Нас развязали.
Охранники были явно недовольны таким решением командира, но спорить не рискнули. Он явно пользовался большим уважением, скорее всего, за свой военный талант да крепкие кулаки.
