Существовала и ещё одна, уже не внутренняя, а внешняя, сила, деятельно работавшая над низвержением Русского Царя. Имя её — Англия. Правящие круги могучей Английской Империи с тревогой и большим опасением взирали на развитие дружественных отношений между Россией и Францией, что могло привести к потере Англией её мирового господства. Английский посол в Петербурге в 1788–1800 годах сэр Чарльз Уитворт (Витворт, 1762–1825) являлся деятельным инспиратором заговора. Его интриги и общая антирусская позиция Британии в конце концов вынудили Павла Петровича в мае 1800 года изгнать «полномочного министра» Его Величества Короля (1760–1820) Георга III из России.
Однако в Петербурге остались агенты «сэра Чарльза», которым переправлялись деньги; в литературе существует даже упоминание о баснословной сумме в два миллиона.[11] Так это или нет, до конца не ясно, но в любом случае заинтересованность Англии в деле свержения Императора России не подлежит сомнению. О скрытой закулисной стороне убийства Императора высказался уже тогда первый консул Франции генерал Бонапарт, который с грустью узнал о злодеянии в Петербурге; к этому времени между Россией и Францией сложились союзнические отношения. Он прямо увидел в этом коварную руку Британии. «Англичане, — заявил Наполеон, — промахнулись по мне в Париже (имелся в виду взрыв «адской машины в Париже 24 декабря 1800 года. — А. Б.), но не промахнулись по мне в Петербурге».
Император Павел I давно должен занять достойное место на страницах истории Отечества, где его имя все ещё затушёвано и зарисовано различными бездоказательными тенденциозными измышлениями, а исторический портрет этого Самодержца необходимо воссоздать в первозданной подлинности, без всякого психопатологического или идеологического налета. Его правление, бурное и яркое, являлось важной вехой Отечественной истории, и трудно усомниться в том, что если бы не трагические события 11–12 марта 1801 года, то история России развивалась бы во многом совершенно иначе.
Глава 1
Царскородный сирота
Когда 20 сентября 1754 года родился Павел Петрович,[12] то Россия отмечала появление его на свет как великое государственное событие. Несколько недель гремели салюты, расцвечивали небо фейерверки, раздавались царские награды и милости. Балам же и маскарадам и счета не было; весь аристократический Петербург, чтобы доставить удовольствие и радость Императрице Елизавете Петровне, той осенью веселился без удержу.
