— Был бы сыт, — забеспокоилась мать.
— Сыт, сыт будет: где блюдо подлизнет, где крошки подберет — вот и сыт. Много ли ему надо.
— Оно конешно! — вздохнула мать.
Приказчик ушел. Осталась Маланья с Артамошкой в приказной избе. Стояли они долго, ждали. Приказчик вернулся хмурый и сказал Маланье:
— Оставляй, берем.
Потом почесал лысую голову, добавил:
— Ладно, веди домой, завтра в полдень пришлешь.
Мать с вечера начала готовиться к проводам сына: заняла у соседей все что можно. Богатым показался Артамошке стол: черные лепешки, квас, лук, каша и даже сметана. Он сидел на отцовском месте, а мать говорила с ним, как со взрослым. Артамошка держался важно, думал: «Жаль, что Петрован с отцом в далекий торг уехал: пусть бы теперь шапку передо мной ломил! Я теперь не простой Артамошка, а воеводский служка».
Помолчав, он деловито сказал.
— Клеста Данилке на прокорм отдам.
Отмахиваясь от назойливых мух, воевода сидел и дремал. Артамошка пристроился на кончике лавки у дверей и тоже дремал. Оса ударилась в слюду оконца, отскочила и шлепнулась о воеводский лоб.
Воевода смахнул осу рукой, приподнялся и вновь сел на лавку, протирая глаза:
— Артамошка!
Мальчонка вскочил.
— Беги за лекарем! Тяжко мне…
Артамошка бросился к дверям.
Прибежал лекарь воеводского двора. Воевода поднял красные, заплаканные глаза:
— Плачу я.
— Отчего так, батюшка воевода?
— Скушно мне.
— Отчего же скушно, батюшка воевода?
— Не мучь, брехун, лечи!
— Лечу… — И лекарь виновато заюлил, развязывая торопливо свою лекарскую сумку.
Воевода вздохнул:
— Старею я…
— Все мы стареем, батюшка воевода. Мышь — и та стареет.
— Не я ли мышь? — взревел воевода. — Не я ли?
Посинел от страха лекарь:
— К примеру я молвил, батюшка воевода, к примеру.
— Артамошка!
— Я тут.
— Кликай писца, живо!
Явился писец Алексашка и, почесывая за пазухой, остановился у двери. Воевода вкрадчиво спросил:
— Алексашка, не похож ли я на мышь?
— Что ты, батюшка воевода! Отчего же на мышь! Ты царский воевода.
— Слышал? — посмотрел воевода на лекаря.
— Слышал.
— Артамошка, кликай казачьего сотника живо!
Пришел казачий сотник Панфил Крутов.
— Панфилка, — обратился к нему воевода, — не похож ли я на мышь?
— Гы-гы! Едакие-то мыши? Да ты что, батюшка воевода, в уме? У нас в избе во какие мыши — махонькие, и то все пожрали, а ежели такие…
Воевода махнул рукой, встал и отправился наводить порядки — учить неразумный народишко уму-разуму.
— Посох! — приказал он.
Артамошка подал воеводе посох.
