Сын приехал на новой машине, сверкающей, обтекаемой, весь внешне какой-то чужой, уверенный в себе и выглядевший куда важнее даже, чем секретарь райкома ныне уже упраздненной партии.
— Здорово, пенсионер! — громко поздоровался он с отцом и крепко поцеловал. — Честно говоря, я рад, что ты наконец-то избавился от этого газетного ярма…
— Знаешь, сын, я эту работу любил. И всю жизнь старался делать ее добросовестно и честно… Кому-то ее надо было делать. И это выпало мне.
— Извини, папа, — смутился Станислав. — Я ничего не хотел сказать тебе обидного. Но, согласись, сейчас уже другое время и назад возврата нет.
— Это уж точно — назад возврата нет, — усмехнулся Незнамов.
Сын принес бутылку водки «Финляндия». Слегка захмелев, предложил:
— Проси, что хочешь! У меня достаточно средств, чтобы обеспечить тебе счастливую старость. Хочешь, перестроим дом в Тресковицах, оборудуем горячей и холодной водой, телефонной связью!.. Будешь жить как помещик в имении, на свежем воздухе. Куплю тебе машину…
— Водить не умею, — улыбнулся Незнамов. — Да и ничего мне этого не нужно… Я бы тебя попросил только об одном. Человек я уже немолодой, и мало ли что может случиться. Я тут написал завещание. Там ничего особенного нет, есть только одно пожелание… И я хочу, чтобы ты мне твердо обещал исполнить его… Нет, нет, это в твоих силах. Может, от твоих дел оторвет на несколько дней, и только… Обещаешь?
— Не только обещаю, но и клянусь! — Станислав пытливо посмотрел в глаза отцу. — С чего это ты вдруг заговорил о завещании? Теперь тебе только жить, радоваться, путешествовать!
— Ты догадался, хочу немного попутешествовать… Недалеко. Хочу съездить в Ленинград, извини, в Петербург.
— Я тебе закажу гостиницу. Она будет оплачена, тебе не о чем будет беспокоиться.
— Только никаких шикарных номеров, Что-нибудь скромное, но в центре города… Главное, обещай мне исполнить то, что написано в завещании.
— О чем разговор, папа! Хочешь, поклянусь на Библии?
— Не надо мне никаких клятв! — отмахнулся Незнамов. — Я же тебя знаю. Мне достаточно будет, если ты пообещаешь исполнить то, что я там попросил.
— Обещаю, — серьезным голосом произнес Станислав, бережно принимая от отца обыкновенный почтовый конверт.
Электричка подошла к перрону Балтийского вокзала. Пенсионер Незнамов взял чемоданчик и отправился в гостиницу «Октябрьская».
Окрестности гостиницы «Октябрьская» поразили Незнамова. Прежде всего бросилось в глаза обилие еды, которая продавалась во всех киосках, с лотков, а то и прямо с рук — хлеб, колбаса, масло и разного рода спиртные напитки. Правда, на Невском такой дикой торговли не было, зато поражало засилие иностранной рекламы, сверкающих витрин, бистро, ресторанов. Здесь был даже английский паб, пивное заведение, по виду не очень посещаемое простым народом. Нескончаемый поток сверкающих автомашин заполнял широкую улицу, невольно вызывая в памяти очерки немногих советских путешественников, которым довелось воочию увидеть загнивающий Запад. Потребовалось совсем немного времени, и вот густота потока автомашин в бывшем Ленинграде, а ныне в Петербурге догнала, а может, и перегнала Запад. А уж по концентрации вони выхлопных газов наверняка!
