Улыбка исчезла с его лица, и ее сменил так хорошо знакомый гнев. Волк широко расставил ей ноги, схватил запястья и поднял ее руки высоко над головой. Он снова обрел силу, с горечью отметила она, ее гнев утих, и сожаление по поводу ее глупой выходки перешло снова в чувство страха.
- Тебе, сучка, надо преподать урок, - рявкнул он раздраженно. - Благодари своего Бога, что мои мозги заняты, а тело ранено, и ему нужны твои нежные прикосновения, - добавил он с сарказмом.
Он отпустил ее запястья, его брови поднялись вопросительно и с насмешкой, когда он заставлял ее двигаться под ним снова. Прикоснулся слегка пальцами к ее щекам, мрачно улыбаясь ее жалким попыткам оставаться невозмутимой, слегка обнял ее, и на его глаза упала тень.
- Будь довольна, что ты мне необходима, - сказал он почти спокойно, - и что датчане повредили мою ногу. Но я ничего не забываю, и ты, ирландская сучка, опять и опять вызываешь мое негодование.
Он отпустил ее, с трудом поднялся и, нагнувшись, поставил ее на ноги.
- - Помоги мне добраться до воды, - приказал он. У кромки воды он толкнул ее вниз, прежде чем, шатаясь, опустился сам, сделал глоток и уперся сзади руками.
- Промой рану снова! - потребовал он. - И хорошенько, она все еще болит от прижигания. Вода облегчит боль.
Дрожащими руками Эрин начала промывать рану свежей водой. Она нервно оглядывалась на него и видела, что его голова откинута назад, а глаза закрыты. Но щелки его глаз сверкали предостерегающе, и она снова принялась за работу.
"Он сейчас погружен в свои мысли", - думала она. Но он запомнил все, что она ему сделала. Что будет с ней, когда сдерживающая его отстраненность покинет его?
- На этом берегу есть особая глина, - сказала Эрин, запинаясь, - теперь, когда рана промыта, самое лучшее - обложить ее глиной и речной травой, жар спадет и...
- И я сгнию от яда? - осведомился он.
- Нет, - прошептала Эрин, - я говорю правду.
- Тогда действуй, только осторожно.
Дрожа, Эрин разорвала ткань вокруг раны, и затем оторвала кусок своей одежды, чтобы сделать новую повязку.
Она постоянно ощущала его. Она чувствовала его дыхание около своей шеи, когда перевязывала бедро, силу его мускулистых рук. Даже не глядя на него, чувствовала его взгляд, ясно представляла его полные, красивые губы, скрытые в бороде, которые искривлялись от раздражения и смеха.
Каждое прикосновение к его телу, любая мысль о нем заставляли ее трепетать от страха. Она должна спастись, но если она снова попытается, причинить ему боль, ей надо будет действовать быстрее.
