Домовик недоуменно покосился на него, потом уши у него мелко затряслись и он схватил обеими ручонками ладонь новоиспеченного преподавателя зельеварения и крепко сжал ее, расплывшись в широкой щербатой улыбке.
— Я Грейди, и я обязательно принесу вам почитать священные свитки, вот только выпрошу их у бабули. Она трясется над ними, как не тряслась над нами, своими внуками, — пропищал домовичок радостно. — Просто никто из волшебников никогда не интересовался нашими трудами... Вы первый, мистер Снейп!— А теперь давайте, я наведу тут порядок. Почему-то мне кажется, что вы тут задержитесь надолго, а потомку древнего рода Принцев нельзя жить в этой убогой конуре.
— А как ты узнал, что я наполовину Принц? — спросил заинтригованный словами маленького создания Северус. — Да что тут можно сделать? Трансфигурировать только, — равнодушно огляделся Снейп. — Дамблдор, я так понимаю, специально меня наказал, дескать, раз ты не в Азкабане, то посиди тут и пойми, каково тем, кому не повезло так, как тебе. Это, видимо, урок мне, подлому слизеринцу, за то, что пошел против Света.
— Мы знаем все старинные чистокровные рода в Британии. Ведь все домовики регулярно собираются и общаются между собой, — лопотал Грейди, комкая в руках полотенце. — А насчет обстановки... Нужно было просто поручить кому-нибудь, чтобы подготовили комнаты. Мы, эльфы Хогвартса, обладаем большими полномочиями, чем действующие директора, потому что клялись в верности замку своей кровью. Крови Альбуса Дамблдора Хогвартс не принял, а это о многом говорит, — презрительно сказал Грейди.
Северус удивленно посмотрел на маленькое создание. В этот момент домовик показался ему очень внушительным и грозным. А ведь никто не воспринимал их как личности, всем казалось само собой разумеющимся, что маленькие трудяги не показываются на глаза студентам, работая только по ночам.
— Зови меня просто Северусом, безо всяких хозяев и мистеров, — строго сказал Снейп. — А почему замок не принял клятвы на крови директора?
Грейди расцвел улыбкой во все свои восемнадцать эльфячьих зуба и закивал головой.
— Потому что он совершил когда-то давно ужасное преступление. Замок это чувствует и знает, что доверять ему нельзя. А теперь идите, примите теплую ванну, а я тут все устрою, как положено.
Северус, подавив внезапно проснувшееся любопытство о жутком преступлении Дамблдора, поднялся, чувствуя, что он и правда весь липкий и грязный — двухсуточная нервная гонка отключила все чувства, и сейчас ему нестерпимо хотелось вымыться, выпить чего-нибудь покрепче, чтобы заглушить тоску и, наконец, поесть. Не рассчитывая на сносную ванную комнату, он открыл крепкую дубовую резную дверь и едва сдержал удивленный возглас.
