Заметив это, ИзКвакин тормознул, взрыв каблукаме асвальт. Плоское как блин, летсо его не
показывало
ни удивления, ни испуга, ни даже маламальцкова интересу происходячим.
– Здорово, палитрук! Есть чо па мелочи?! – плюнув шелухой от семак, сказал он. – Куда так
спешышь?
Неторопись-ка.
– Здорово, атаман! А ты чо дерский такой, бессмертный чтоле?! – в тон ему ответил Лемур.
– Сам ты нетараписька. К тебе навстречу.
– Завсегда рад гостю, да угощать нечем. Все сами падЪели. Разве вот это? – Он сунул руку за пазуху
и протянул Лемуру белый кирпич.
– Ворованные? Са стройки? – спросил Тимур, надкусывая кирпич.
– Они самые, – объяснил ИзКвакин. – Сорт «белый силикат». Да вот беда: нет еще настоящей
крепости.
– Фуфло! – бросая кирпич, сказал Лемур. – Послушай: ты на заборе дома вот такое слово видел?
– И Лемур показал на слово - наколотое не-печатными буквами у себя на лбу.
– Ну, видел, – насторожился ИзКвакин. – Я, блин, и днем и ночью все вижу, аш пра спаца некада.
У меня ПНВ - знаешь какой прокачанный. Сам ДжаббанольнольсемьразХы делал, на коленке, руками.
– Так вот: если ты днем или ночью еще раз это слово где-либо увидишь, ты беги прочь не покладая
ног
от этого места, кабудто бы ты кипятком себе в штоны нашпарил.
– Ой, палетру-у-ук! Како-о-оф ты горячи-и-ий! Ну все-е-ебля-я-я, раз-а-вор акончен! – растягивая
слова как
прокатный стан рельсу, отрезал Мехуил.
– Ой, атоман, а ты упрямый как ассёл, и тупой к таму же - как боран.
Щапарвусукаблянахстаятьякамусказал – ниастался в Долге Лемур.
– Теперь крепка - накрепко, запомни, алутше за-пешы денеть... и передай всей своей банде рейдеров, что энти терки у нас с вами последние, больше в сельпо не завезли.
Дальше - будем просто валить на мясо и всем атрядом жувать на фарш для пелменей. Без вариантов.
А, не - или на мантЫ переплавим.
Никто со стороны и предположить не осмелилься, что эот разгавор разговаривают заклятые враги, а
не два друга.
И ктомуже, ведеца прямая трансляцыя в эфир для всех заинтересованыф сторон.
И поэтому "О", державший в руках кувшин с шышками, спросил процентщицу, кто этот шкет, который, вылитый комерческий директор СедоровечЪ, совещается о чем-то с мега-хулиганом
ИзКвакиным.
– Не знаю, – ответила процентщица. – Наверное, такой же гопнег и атмарозак как все они срождения.
Он что-то все возле вашего дома треццо. Ты смотри, как бы они не обнесли вас. Выставят хату-то...
Беспокойство за все то что нажито непосильным трудом, охватило "О". С ненавистью взглянул
