— У вас часы есть?
— Нет, но сейчас около половины седьмого.
— Спасибо.
Она нерешительно посмотрела в открытое море позади него.
— У вас тут свой дом?
— Нет, я приехал в гости на уик-энд.
— Ага. — Она покивала, словно задумавшийся философ, и каким бы претенциозным с его стороны это ни было, он все же решил, что она уже включила его в свое видение мира, каким бы оно ни было. Кажется, она смирилась с неизбежностью его присутствия здесь, единственного человека на всем пляже, не считая ее любовника и ее самое. Она стояла в свободной, расслабленной позе, прижимая к пальцу отклеившийся кончик пластыря. Потом перевела взгляд с пальца на него, наклонила голову, стараясь рассмотреть его хорошенько, вобрать его в себя, и на ее губах появилась широкая расслабленная улыбка, словно она ждала от него какого-то приглашения. Он почувствовал, что краснеет. Она миролюбиво вздохнула и снова посмотрела в сторону моря, чуть приподняв челюсть, что придало ее облику некое благородство. Он уже осознал всю абсурдность своих мыслей, что именно она владеет и распоряжается всем этим пляжем.
Что-то тут между ними произошло. Еще ничего не поняв, он со страхом и неудовольствием почувствовал, что вступил с нею в какую-то связь, что он здесь уже не в одиночестве, и решил больше ничего не говорить, разве что при крайней необходимости. Тридцать лет назад он и сам занимался любовью на этом пляже. Тогда здесь не было столько домов. Это могло тогда происходить в траве на этой же самой дюне, хотя, насколько он помнил, та была повыше. Ее уже нет теперь, она умерла, и время, надо полагать, уже превратило ее в скелет. Но они-то занимались этим отнюдь не в полном молчании. И тогда было темно, насколько он помнил, на воде сверкала лунная дорожка, как шоссе, и свет от нее исчезал в ее черных волосах.
Она что, больше не собирается разговаривать? Он попытался принять веселый вид, но ему мешал страх. Он поднял на нее глаза. Быстрый взгляд вдаль, и он убедился, что спальный мешок не шевелится, как будто ее партнер уже отбыл в мир иной. А у нее вид был совсем не сонный. Вполне могло оказаться, что она все еще пребывает в нервном напряжении. На ее лбу явственно высветились какие-то напряженные размышления, это было видно и по ее опущенному взгляду.
— Вы подсматривали за нами.
У него перехватило дыхание, но он отлично помнил о своих правах.
— Я понятия не имел, что вы там…
— Я знаю, я вас видела.
— Правда? А я вас не видел. Вас трава скрывала.
