Росс тоже явно нервничал. Когда Николь сообщила ему, что будет ночевать дома, он возмутился:
— В этом нет никакой необходимости. А если ты понадобишься Аарону?
— Ты будешь рядом и сделаешь все, что нужно. Я действительно хочу отдать дань традиции.
— А ты не сбежишь?
Николь оторопело взглянула на него, у нее даже рот открылся от удивления.
— Ты думаешь, я способна на такое?
Росс пожал плечами.
— Женщинам свойственно часто менять решение.
— Ко мне это не относится, — отрезала она. — Кроме того, я подписала твой дурацкий контракт. Я вообще никогда не нарушаю данное слово. — Хотя именно это она порывалась сделать в последние дни несколько раз.
Николь вдруг стало совестно за то, что они обманывают пожилую и достойную леди. И с этим чувством ей придется жить еще несколько месяцев.
А если Матильда проживет дольше? Что тогда, и что обо всем этом думает Росс? Эти вопросы не переставали мучить Николь, пока она собиралась на регистрацию.
В десять ноль-ноль она была при полном параде.
В десять пятнадцать приехала машина, закончился дождь и выглянуло солнце.
В десять двадцать пять Николь прибыла на место.
А в десять тридцать она стала миссис Росс Дюфрэ.
— Поцелуй невесту. Поцелуй невесту.
Она не знала, кто сказал эти слова, но когда Росс ее обнял, когда его губы прикоснулись к ней, она поняла, что случилось самое страшное. В голове не осталось ни единой мысли. Николь пыталась сопротивляться, не отвечать на поцелуй… и неожиданно почувствовала, что Росс отпустил ее. Затуманенным взором она обвела собравшихся, узнавая родные лица, и наконец остановила взгляд на Россе.
— Ты выглядишь просто потрясающе, миссис Дюфрэ.
Потрясающе — не то слово. Когда Росс увидел ее выходящей из машины, то просто остолбенел. Низкая застежка на узком шелковом жакете соблазнительно приоткрывала грудь, заставляя задуматься, а что под ним. Мягкие складки белоснежной юбки выгодно обрисовывали длинные ноги. Странно, что он раньше не замечал, какие у нее умопомрачительно длинные ноги. В волосы были вплетены белые лилии — символ невинности и чистоты.
Марк недовольно пробурчал у него над ухом:
— И ты говорил, что она «отчего себе»! Да ты просто слепец, это самая красивая женщина, какую я когда-либо встречал! Боже, как я тебе завидую!
Она действительно была великолепна, в ней было что-то, от чего перехватывало дыхание.
В канун свадьбы Росс подарил ей золотую брошь, инкрустированную жемчугом. Николь пыталась отказаться, но он настоял. Сейчас эта брошь была приколота на лацкане жакета, возле сердца… Росс почувствовал, как в горле встал комок. Господи, что же он делает!
