— Поправь меня, если я ошибаюсь, но что-то мне подсказывает, что ты обрадуешься, если я буду держаться подальше отсюда, — бросил он.
— Мне совершенно все равно, — покривила душой Эшли.
— Черт побери, Эшли! — взорвался он, от огорчения хлопнув себя по бедрам. — Не говорит так. Не притворяйся. Не изображай, будто мы ничего не значили друг для друга.
— Может быть, когда-то, давным-давно.
— Что ж, ты все сказала.
— Тебе это теперь уже безразлично, — прошептала она.
Шон долго смотрел на нее, потом покачал головой.
— Конечно, теперь мне все равно.
Ответ, который она ожидала услышать, но ей все почему-то было так больно. Эшли вздохнула, но не собиралась выдавать своих чувств.
— У тебя, наверное, есть девушка?
— И не одна. А как ты? Встречаешься с кем-нибудь?
— Конечно, — солгала она. Последнее свидание у нее состоялось, по крайней мере, шесть месяцев назад.
— Ты должна нас познакомить. Он местный парень?
— Ну…
Тут к ее облегчению мимо по причалу пробежал мужчина и со всего размаху прыгнул в лодку, которую она должна была фотографировать, и чуть было не вывалился за борт. Это небольшое происшествие избавило ее от необходимости снова соврать Шону. Эшли подняла внушительных размеров сумку с аппаратурой и повесила ее на плечо.
— Это вас мы ждали? — крикнула она мужчине.
— Да. Дайте нам еще одну минуту, — отозвался он.
— Ты фотографируешь экипажи Каслтона? — спросил Шон.
Она кивнула.
— Им надо поторопиться, а то совсем стемнеет.
— Моя мама говорила, что в галерее на Мэйн-стрит полно твоих работ.
— Жанин мой друг и с удовольствием включила мои фотографии в выставку работ местных фотохудожников. Не такие уж у меня хорошие и сильные работы.
— Бьюсь об заклад, они супер! Я помню, когда твоя мама подарила тебе первую камеру, ты с ней не расставалась. Без нее ты никуда не ходила и снимала меня, когда я творил какие-нибудь глупости.
— Что случалось довольно часто, — улыбнулась Эшли, вспоминая беззаботные дни детства. Это потом все усложнилось. — Ты редко стоял спокойно, я не успевала сделать хороший снимок.
Шон залихватски подмигнул ей, улыбнулся, и на миг снова стал ее лучшим другом во всем мире, мальчиком, с которым они ходили в детский сад, устраивали пикники на заднем дворе и играли в мяч. С ним она танцевала свой первый танец, с ним впервые поцеловалась, только ему призналась в любви. А теперь — теперь он для нее никто. Они не могли быть вместе, и Эшли не в силах открыть любимому причину разрыва.
