Вот в этом-то и было все дело. Близкими людьми он не ощущал их уже давно, и даже успел привыкнуть к этому. Но продолжал считать таковыми… за неимением ничего другого. Теперь же это другое появилось. Просто вошло в его жизнь и уселось на пол рядом с его кроватью, обхватив колени своими изящными аристократическими руками, как будто иначе и быть не могло.
Это морок, морок, твердил он сам себе, подходя к гостиной. Это исчезнет, не может так быть всегда. И не будет. Малфой сам сказал ему — это иллюзия близости, она рассыплется на днях. И они перестанут чувствовать, слышать друг друга. Все кончится. Это просто последствия нападения.
Гарри повторял это себе, слова складывались во фразы, но не доходили до сердца. Сердце категорически не желало их слышать. Поэтому и не было никаких эмоций по поводу. Говоришь себе — скоро я снова останусь один, а слова ничего не значат, просто не веришь в них, ни на секунду, вот и все. Такая вот непрошибаемость.
Он остановился.
Скажи ему кто вчера, что он назовет Малфоя близким человеком, он бы рассмеялся. Но сегодня… Он вспомнил, как проснулся вечером в больничном крыле. Как пришла мадам Помфри, и сказала, что Малфой заходил и днем, пока он спал. И это не показалось Гарри странным, наоборот, как будто так и должно было быть.
Просто глаза Малфоя сегодня утром успели сказать ему слишком много.
Гарри знал, что Драко недоговаривает как бы не больше, чем соглашается рассказать. Знал, что у него свои мотивы, совершенно непонятные другим. Что их судьбы расходятся уж слишком в разные стороны.
А еще он знал, что, если не врать, то всю ночь вчера в башне он просто купался в его обществе. В его словах, в темах, на которые, наконец, хоть с кем-то можно было говорить, не боясь услышать нагромождения лжи. В этих бесконечных пикировках и оскорблениях, которые вдруг стали шелухой, прикрывающей что-то слишком яркое, чтобы быть избавленным от шелухи совершенно.
Пикировки были даже необходимы.
И еще — Малфой не лгал. В чем-то очень сильно сейчас для Гарри важном, он не лгал. И он был единственным, с кем было легко настолько, что даже молчание было естественным, как нечто само собой разумеющееся.
И самое главное. Что-то, что Гарри прочитал в его глазах сегодня утром. Не просто искреннюю, сумасшедшую радость, хотя от одной этой давно забытой искренности на мгновение перехватило дух. Было что-то еще. И Малфой не случайно так вовремя заглянул в больничное крыло, он действительно вытащил его из кошмаров. Вытащил, просто взяв за руку. И был ОЧЕНЬ напуган, что не сможет. А уж как Гарри был напуган, что останется в них навсегда…
