Паркинсон невозмутимо пожала плечами и, швырнув на стол перо, откинулась на спинку кресла.
— Потому что очень захотела, чтобы это произошло, — спокойно пояснила она. — Осознала, что ты мне небезразлична. И прикоснулась к тебе. Объединение чувства, желания и физического контакта и делает возможным излечение — ты же сама видела, как Драко Поттера после Авады выхаживал.
Гермиона молчала — только буравила девушку напряженным тяжелым взглядом, машинально вцепившись в подлокотники. Захотела, значит? Да еще и — небезразлична?!
— Я безразлична всем, Паркинсон, — сквозь зубы проговорила она. — Не знаю, какого черта ты сейчас несешь все это, но…
— Не мели чушь, — холодно оборвала ее Панси. — Грэйнджер, я знаю, что такое — хоронить своего мужчину. Заткнись вот прямо на этом месте, если хочешь изобразить передо мной самую несчастную жертву войны.
Гермиона остолбенела. В голове ревел шум, заглушая путающиеся мысли — те будто решили вдруг выскочить наружу, все одновременно.
— Насколько я поняла, у тебя даже ухажер, вон, имеется, — ровно продолжала Панси. — Тот факт, что ты не можешь решить, нужен ли тебе ОН, еще не означает, что ты всем вокруг безразлична. Не заставляй меня разочаровываться в тебе — просто заткнись.
Гриффиндорка молчала, не отводя широко распахнутых глаз. Она шутит? Или все-таки издевается? И — ну, при чем здесь Терри?!..
— У меня БЫЛ ухажер, Паркинсон, — с нажимом сказала она наконец. — До Вустера. Так что даже думать забудь…
Панси вдруг выпрямилась и рывком наклонилась вперед, перегнувшись через стол — к самому лицу гриффиндорки. Гермиона могла бы поклясться, что в ее холодных, прищуренных глазах билась скованная коркой льда молчаливая ярость.
— Никому — запомни, Грэйнджер, — никому нет дела до твоей рожи, — прошипела Паркинсон. — Что, Крам со шрамами интересовал бы тебя чуть меньше? Ты просто используешь это, — она коротко взмахнула рукой, едва не коснувшись лба гриффиндорки, — чтобы оттолкнуть тех, кто тебе не нужен. И тебе плевать, нужна ли ты — им. Что именно они чувствуют.
— Да ты… — охнула Гермиона.
— Заткнись! Тебе нравится пользоваться теми, кто слишком глуп, чтобы избегать тебя, и находить потом причины, чтобы не отвечать за свои поступки. Да будь моя воля, к тебе бы и близко никто не подошел!
— Так именно это и называется — чувствовать, что я тебе небезразлична? — неверяще выдохнула Гермиона. Она не находила слов. — Знаешь, Паркинсон, катись ты к Мерлину со своей заботой. Вы, маги, вечно сочиняете себе, что мир без вашего внимания развалится на части, это вам плевать, что именно кто к вам чувствует! Это ты — ледышка, а не я! Ты, и твой чертов Малфой, и Гарри! А уж про Лавгуд я просто молчу!..
