— Тестралы?
— Да.
— Значит, в глазах других я стану еще более ненормальным, — вздохнул Гарри, ставя обратно на поднос пустой бокал, в котором еще совсем недавно был тыквенный сок.
— А может, ну их, эти рамки нормальности? — предложил Морри, откидываясь на невесть откуда взявшемся в отражении стуле и одновременно закидывая ногу на ногу.
— В смысле?
— Может, пора перестать оправдывать чужие ожидания? Всем все равно не угодишь, а вот себя потеряешь.
— Есть вещи, которые я должен сделать.
— Ну, допустим, а что потом? Когда ты собираешься дать себе право поступать так, как считаешь нужным? Ведь ты уже поступился очень многим.
— Честно говоря, я никогда не задумывался над тем, что будет тогда, когда я совершу то, что должен, — ответил Гарри, задумавшись. — Возможно потому, что не очень верю в то, что вообще останусь в живых.
— А вот это уже упаднические настроения. Мы сами творим свою судьбу.
— Я просто хочу жить нормальной, спокойной жизнью. Но из-за этого предсказания… Я уже вляпался не пойми во что. В частности, в магический брак, — как-то враз Гарри стало очень себя жалко.
— Все преодолимо. Только не противься своим новым способностям, дай им развернуться во всю ширь, и с ними ты уже нигде не пропадешь. Да и я помогу. И не только я.
Рядом с Морри в зеркале как раз появился Сириус. Крестный улыбнулся с несвойственной ему грустью и проговорил:
— Выше нос, малыш.
— Мне не хватает тебя, Сириус, — признался Гарри, садясь прямо на пол перед зеркалом. С ужином было давным-давно покончено.
— Может, меня и не видно, но я рядом. И мы можем разговаривать и видеть друг друга. Это уже гораздо больше, чем могло бы быть.
— Сириус…
После ночной прогулки по лесу и последующей ссоры с супругом, у Снейпа возникало отвращение даже от одной мысли о еде. Он уже привык к подобной реакции организма на эмоциональные всплески. После вызовов Воландеморта порой проходило не меньше суток, прежде чем удавалось впихнуть в себя хоть что-нибудь. Не будь Северус зельеваром, давно заработал бы язву.
Вместо ужина Снейп налил себе бренди и, усевшись в свое любимое кресло в гостиной, постарался обдумать произошедшее. Он злился сам на себя за то, что так переволновался за мальчишку. Причем, вовсе не из-за того, что, в случае чего, Дамблдор за Поттера его со свету сживет, а именно по собственному почину. Оставалось убеждать себя, что беспокойство чисто профессиональное, ведь, как любой учитель, он несет ответственность за учеников. Но Северус никогда не прибегал к самообману, считая это исключительно пагубной практикой.
