— Конечно, в подземельях много всего интересного, — саркастически отозвался профессор. — Но почему-то осматривать достопримечательности вы собрались именно ночью, когда я предупредил вас первого сентября, чтобы никто и думать не смел о том, чтобы соваться туда по ночам! — к концу этой речи он сорвался на гневную отповедь, и Гарри покаянно опустил голову.
— А что произошло дальше? — спросил мистер Малфой светским тоном (Гарри не был уверен, но ему показалось, что именно так должны разговаривать в каком-нибудь высшем свете).
— Меня поймал Филч, — сказал мальчик и постарался прикинуться очень печальным и подавленным. — Он притащил меня в свой кабинет и хотел выпороть.
— Он так и сказал? — осведомился мистер Малфой.
— Да! — обиженно выкрикнул Гарри и удивился тому, как натурально в его голосе зазвучали слёзы. — Он так и сделал! Надел на меня цепи и ударил! Розгами! А я отбивался! Это было ужасно, сэр... — пробормотал он, уткнувшись в зайца.
— Да, мистер Поттер, это было действительно ужасно, — сказал Малфой, и Гарри догадался, что ему ни чуточки не жалко. — Он и в самом деле не имел права так поступать. Мы созовём дисциплинарное слушание, ведь так? — он обратился к профессору, и тот, подумав, разомкнул плотно сжатые губы:
— Я думаю, мистеру Поттеру не нужна огласка...
Гарри не знал, что такое огласка, но на всякий случай кивнул: если декан говорит, что не нужна, ему лучше знать.
— В таком случае, предлагаю решить всё тихо и мирно, — воодушевлённо сказал мистер Малфой.
— Педсовет сегодня вечером, — скривился профессор и повернулся на звук открывающихся дверей:
— Мистер Малфой, мисс Грейнджер.
Гарри привстал на подушках: к нему между койками шла мадам Помфри, за ней, с лихорадочными красными пятнами на скулах шествовал чрезмерно подтянутый, застёгнутый на все пуговицы Драко, и последней, гордо подняв нос, — спокойная Гермиона. Они остановились у постели Гарри, и профессор Снейп как бы невзначай пододвинул девочке стул. Она поблагодарила кивком, изящно села, расправила складки на юбке — совсем как какая-нибудь маленькая леди.
К ней-то, подчёркнуто не замечая сына, обратился мистер Малфой:
— Прошу прощения за беспокойство, мисс Грейнджер, но дело не терпит отлагательств. Мне стало известно, что Драко оскорбил вас, это так?
Гарри внимательно наблюдал за происходящим: Драко стал пунцовым, хотелось думать, что от стыда, но Гермиона также заалела. Кроме того, он отметил и то, насколько похожи оба Малфоя, и то, как дёрнулись крылья носа старшего, когда он скользнул взглядом по галстуку Гермионы.
