Быстренько припудрив лицо и подкрасив губы, я вышла в зал. Ложкина за столиком уже не было, и я присела на табурет у стойки. Чикин, не знавший, что я слышала их недавний разговор, с веселой улыбочкой поспешил ко мне.
— Еще соку, красавица?
Я отрицательно покачала головой и достала из сумочки стодолларовую купюру.
— Нет, Гоша, минералки. — Я положила сотню на стойку.
У Гоши заблестели глазки, но он деньги не взял — видимо, кому попало товар он не отпускал.
— У меня сдачи нет, — хмуро произнес он.
— Да ладно тебе, меня же Ирка послала, — решила я блефануть.
На этот раз я попала прямо в «яблочко».
— Чего ж ты сразу не сказала. — Сотня исчезла со стойки, и на ее месте появился стакан, под которым я заметила белый прямоугольничек.
Я подняла стакан и, накрыв прямоугольничек ладонью, сунула его в сумочку.
— А теперь, Гоша, — я поманила его пальцем, — мне нужно тебя кое о чем спросить.
— Чего еще? — недовольно спросил он, но подошел поближе.
— Ты знал Лешу Замуруева?
— Ну, знал. — Он оторопело посмотрел на меня.
— В каких отношениях он был с Ложкиным?
— Ты че, летишь, подруга? — с угрозой в голосе произнес он.
— Нет, Гошенька, я не лечу, — спокойно ответила я, — а вот если ты не ответишь мне на мои вопросы честно и откровенно, полетишь прямехонько на нары, понял? — Я приподняла свой «Никон» над стойкой так, чтобы он его увидел. — Здесь у меня зафиксировано, как ты торгуешь наркотой. Итак?..
Гоша отрицательно покачал головой:
— Он меня убьет.
— Никто, кроме меня, не узнает, что ты мне сказал, — произнесла я. — И потом я же тебя не спрашиваю, где он берет кокаин, просто скажи мне, как общались Леша и Гриша, вот и все. Но если ты не хочешь говорить… — Я сделала вид, что собираюсь уйти.
— Погоди, — остановил он меня, — ладно, только учти: если он узнает, и мне, и тебе — конец.
— Догадываюсь. — Я снова опустилась на табурет.
— Ну, деловые у них были отношения, что тебя еще интересует?
— Они не ругались?
— Было как-то раз, но о чем они говорили, я не слышал. Только Ложкин вскочил, схватил Замуруева за грудки и почти приподнял над полом.
— Когда это было?
— Не помню точно…
— Гоша… — укоризненно произнесла я.
— Ну говорю же: не помню, — прошептал Чикин, беспокойно озираясь по сторонам, — примерно с месяц назад.
— Вот и умница, Гоша, — похвалила я его, — больше от тебя ничего и не требовалось. — Я достала белый прямоугольный пакетик из сумочки и бросила его на стол. — А порошок свой забери, он мне без надобности.
