– Отец N, не могли бы вы со мной поговорить? – выдохнула я, когда он проходил мимо и зачем-то прибавила: – Жизнь моя на волоске…
– На волоске? Сколько продержитесь? – остановился он и улыбнулся.
– Не знаю… Сил больше нет!
– Это надо поправить, – ласково ответил игумен. – Поднимайтесь на второй этаж, вот как раз над этими дверьми.
– Спасибо вам большое, – сказала я, слезы потекли сами собой.
Поднявшись на второй этаж, я остановилась у окна, пытаясь сосредоточиться, но буквально через несколько минут подошел игумен, уже в будничном, без мантии и наметки. Он пригласил в комнату, находившуюся рядом с окном, оставив незакрытой дверь. Тут же налетели любопытные, стали заглядывать. Ждали чего-то. Им же все слышно будет, опечалилась я. Ну что за манера лезть в чужую жизнь!
Игумен махнул рукой, и люди отошли от двери. После прочитанного «Царю Небесный…» он повернулся от икон ко мне и спросил:
– Что же вы желаете у меня спросить?
– Ой, не знаю, как и начать. Меня вообще-то благословили к отцу Иоанну, но мне кажется, не пробьюсь к нему да и история такая, обычная…
– Про несостоявшихся Ромео и Джульетту? – спросил он.
Внутри у меня похолодело: они что – все тут могут мысли читать?
– Примерно так… – усмехнулась я. – Можно расскажу?
– Расскажите… коль так попались.
И я, перескакивая с одного на другое, стала рассказывать историю нашей встречи с Вадимом, горького с ним жительства, пыталась сбивчиво растолковать про его книгу, через которую он – ни много ни мало – собирается всех интеллектуалов привести к Богу – это же бред… Монах внимательно слушал, иногда кивал в подтверждение, что понимает переполнявшие меня эмоции. Говорила я с полчаса и вдруг поняла, что начинаю повторяться. Слезы из глаз текли ручьями, я даже перестала их вытирать. Стало неудобно и за эту свою несдержанность, и за то, что отнимаю время у игумена. Решив «закругляться», под конец рассказала, что приходские священники не знают, «что с нами делать» – вроде бы оба прекрасные люди, умные, интеллигентные, многообещающие… А поскольку брак невенчанный, некоторые советуют жить вместе, но «как брат с сестрой».
– То есть без супружеских отношений… – замялась я, думая, что смущаю монаха. – Но тогда откуда взяться детям? И что это за семья?
– Какие уж тут супружеские отношения! – с сомнением покачал головой игумен.
– Что делать-то? – всхлипнула я.
– Делать? Всё уж сделано… и еще раз скажу: без любви жить нельзя! – ласково сказал батюшка.
