– Насколько женщина – сложная субстанция. Но Жанна – вдвойне, – съязвил Стас им вслед.
– Так, что там дальше? А вот «мера» как философский термин. Набираем и получаем Гегеля с его трактатом.
– Да, я отсюда и качал, наверное, – с умным видом сказал Стас.
– Качал, накачал, и что вышло? Другу плохо, да и нам тут сидеть до утра, – упрекнул его Дан.
– Ладно, мужики, я вроде начинаю с вашей помощью что-то понимать, – сказал Антон, – Дан, Стас, можно, я дальше сам разберусь?
– Чего ты, да посидим мы до утра, Антон, – попытался исправить свою ошибку Дан.
– Нет, я не этом смысле, просто мне кажется, что нужно самому в этом разобраться. Дан, можно я возьму ноутбук?
– Конечно, о чём разговор, бери, но подкармливать не забывай.
– Антон, может всё-таки мы… – спросил Стас.
– Спасибо Стас, я лучше сам.
Антон взял ноутбук и побрёл на кухню. Сев за стол, он занырнул в паутину познаний как школьник, ищущий ответы на простые вопросы. День подходил к концу, ночь набирала обороты. Антон и виртуальный мир жадно обменивались информацией.
– Ну, как ты? Узнал вчера что-нибудь? Реферат написал? – спросил Дан.
– Узнал.
– И что?
– «Если человек знает меру – он знает всё», – так сказано у Карлейля, – ответил Антон.
– Ого, сильно! Надеюсь, реферат не хуже. Довольный другом Дан сел за спиной у Антона.
В аудитории всё было как обычно. Многолетняя пыль на недоступных местах на стенах и потолке. Периодичное мигание лампы. Тихий шёпот сокурсников, сонно подтягивающихся на занятие. Подрагивающие профессорские пальцы на старом толстом журнале. И только взгляд старика-философа, задумчивый и хитрый взгляд повелителя сознания, был в это утро необычен.
Пройдя в очередной раз через процедуру идентификации студентов, профессор вызвал Антона к доске.
Антон взял руками сумку. Все присутствующие ждали, что он сейчас вытащит толстую пачку листов. Но, выдержав паузу, Антон с пустыми руками вышел вперёд, остановившись возле небольшой кафедры.
– Профессор, я принял решение и не написал реферат, я понял, что это не нужно. Да, профессор, не нужно писать то, чего не понимаешь, о чём не думаешь. Возможно, я ошибаюсь.
Профессор, надевая очки, посмотрел на него недоумевающим взглядом.
– Позвольте мне своими словами проанализировать то, о чём я думал всё это время. И рассказать то, что я понял.
Мне, как и многим вашим студентам, казалось, что всё, что в своё время написали мыслители, – это не для нас, и нам в жизни это совсем не пригодится. Теперь я понял, что, даже бегло прочитав текст, мы не просто найдём в философских трактатах истины и аксиомы, а скорее всего, сами начнём думать. Думать обо всём, что вокруг нас. И нам будет легче и интересней жить. Произведение Гегеля, несмотря на всю его сложность и непонятность, навело меня на мысль, что на протяжении всего жизненного пути человека преследует мера. Каждый предмет – и живой, и неодушевлённый – измерен величинами разных категорий. Человек, желая понять суть вещей, предался изучению и обозначению свойств различных предметов.
