Тот, кто присматривался к ходу умственного развития своих детей, без труда вспомнит, что в возрасте трех-пяти лет они высказывают всякую ерунду, суть которой состоит в появлении у ребёнка способности к спецификации количества. Дети говорят, что где-то, в каком-то месте, у них уже есть или скоро будет миллион шоколадок, сто машинок, тысяча фонариков и т. п. Для взрослых эти речи, конечно же, несерьёзны, и мы пропускаем их мимо ушей, но они очень серьёзны для самого ребёнка, ибо свидетельствуют о том, что развитие его мышления идёт в правильном направлении: через освоение определения специфицированного количества к освоению определения реальной меры…»
– Вы что, над нами издеваетесь? – профессор перебил Антона на полуслове.
– Почему издеваюсь? – поинтересовался ошарашенный Антон.
– Как же? Переписав философский труд Гегеля, Вы считаете, что тем самым выполнили реферат. Это Ваш реферат, а не Гегеля. В нём должны быть Ваши мысли. Почему Вы считаете, что Ваши товарищи сами не в состоянии прочитать этот труд? Садитесь на место, уважаемый. Ваша «пара» Вам обеспечена. Ваше безразличие и есть пренебрежение мерой.
Профессор взял со стола ручку и уверенно что-то пометил на листе. Положив ручку обратно на стол, он, придерживая правой рукой одну створку журнала, левой рукой разогнал другую и резко закрыл журнал. Старинный фолиант издал громкий звук, напоминающий хлопок. Вылетевший изнутри пыльный поток воздуха пронзил Антона запахом старых страниц. И как ему показалось, волосы зашевелились на его голове. Антон был ошарашен. Ему казалось, что жаркая красная краска наливает его лицо. Пройдя на своё место, он, сел ничего не понимая.
– Вот это прикол, – прозвучал голос за спиной.
– Да уж, абзац, – тихо ответил Антон.
Звонок на перемену прозвенел как-то своевременно. Только радости от этого ожидаемого каждым студентом события у Антона не было. Засунув разочаровавший его реферат в рюкзак, он побрёл в коридор.
– Ну что, в лабораторию? – спросил Стас, пробираясь сквозь толпу сокурсников, – У нас сегодня практические занятия по тормозам.
– Мне как раз сейчас ещё тормознуть немного – и всё, – печальным голосом, ответил Антон.
– Чего ты переживаешь, как в первый раз.
Стас закинул свой рюкзак за плечи, и они вместе направились на следующую пару.
После занятий по остановке вагона, где под чётким руководством доцента Киреева по прозвищу «Тормоз» пришлось поочерёдно переставлять воздухозаборные краны в различные положения, Антон направился с друзьями домой. Ещё один день учёбы прошёл. Сколько их ещё будет? Дорога обратно до трамвая казалась более короткой, чем в институт. Пейзаж двигался в обратном направлении. Лучи окрепшего дневного солнца освещали путь, чередуясь с простирающимися тенями домов и деревьев. На остановке трамвая было мало народу. Хотя и трамваев в это время также было маловато, но шанс проехаться сидя, гладя в окошко, был всё же более вероятен, чем утром.
