Утро выдалось обычным. Прохлада и первые ещё не окрепшие лучи солнца пробудили Антона от сна. Туалет, вечно холодная вода из-под крана, кофе, сигарета – всё просто. День за днём. Есть желание что-то поменять, хотя бы в последовательности, но что это даст? От перемены мест слагаемых сумма не меняется. А что есть сумма в данном случае? Бодрость и заряд хорошего настроения на весь день. Каждый находит свой путь достижения комфортного утреннего состояния. Кто-то бегает вокруг дома, наполняя мышечную систему и головной мозг порцией заряженной кислородом крови, кто-то употребляет на завтрак витамины, поглощает всевозможные салаты, фрукты и всё то, что называют здоровой пищей. Для Антона, видимо, его способ прийти в форму казался наиболее коротким и эффективным. Допив очередную чашку кофе, Антон вышел из общежития, сел в трамвай; и, получая удовольствие от последних минут моральной свободы, высматривал за окнами фигуры людей и строения.
Дорога от остановки трамвая до института казалась ему более чем знакомой. Каждый дом, камень дорожного бордюра, неровности асфальта, деревья были единым целым его окружения. Как то, что окружало его в детстве, ушедшее с возрастом в иное измерение. Всё вокруг было ежедневно обыденным и постоянным, лишь только временам года было подвластно что-то изменить.
Входная дверь в главный корпус института, как, впрочем, и ступени на второй этаж, также не порадовали новизной. Пробившись сквозь толпу спешащих на пары студентов, Антон юрко вскочил в нужную аудиторию.
Старые неоновые лампы, периодично мигая, с трудом освещали пространство аудитории, рассчитанной на проведение практических занятий. Унылые стены, укрытые до половины деревянными лакированными панелями, старый скрипящий встроенный шкаф, обрамляющий доску для письма. Парты в один уровень, на которых удобно было спать, спрятавшись за спиной сидящего спереди товарища…
До начала пары оставались считанные минуты. Присутствующие в аудитории занимались кто чем. Кто пытался досмотреть последний сон, упершись в сумку, рюкзак или прочий предмет, предназначенный, конечно же, для ношения книг и конспектов; кто-то весело обсуждал вчерашние посиделки с примесью свежих анекдотов. Но все делали это достаточно тихо, дабы не привлечь внимание уже готового к экзекуции профессора, гордо сидевшего за своим столом.
Сосредоточенное, изъеденное морщинами лицо. Кисти рук, поглаживающие слегка подрагивающими пальцами толстый журнал на столе. Старинный пиджак и галстук. Профессор был стар. Всем давно уже казалось, что ему лет восемьдесят, и он будет учить студентов вечно.
