– Я же сказала, что прошу извинить меня, Кемпбелл, – спокойно повторила Кейт. – Мне тоже пришлось немало пережить. Поэтому, пожалуйста, не начинай.
– Несколько месяцев ты гонялась за миражами, Кейт. И ты изменилась до неузнаваемости. Мне вообще кажется, что это сумасшествие.
– Кемпбелл, пожалуйста…
– Ты разговаривала с Конни?
– Нет еще.
– У тебя была прекрасная работа, Кейт. И Конни тебя любила. Теперь же готовься к увольнению.
– Что ж, если Конни собиралась меня уволить, то ее уже ничто не остановит.
– И тебе все равно?
– Нет, конечно. Но у меня есть другие ценности.
– Ценности! – Кемпбелл сорвался на крик. – Какие ценности? Что тебе надо в жизни? Что ты делаешь с собой и с нами? Неужели этот каприз так важен для тебя?
– Это не каприз. Мне нужна правда и больше ничего. Правда, понимаешь?
– Правда? – повторил за ней как эхо Кемпбелл. – Не думаю. Мне кажется, что сны и детские фантазии тебя привлекают больше всего на свете. И ты платишь за них чувствами тех, кто тебя любит.
– Ты не прав.
В какое-то мгновение Кейт показалось, будто Кемпбелл собирается ее ударить. Он схватил ее за руки, и пальцы буквально впились в нежную кожу Кейт:
– С меня хватит, слышишь. Ты должна выбрать. Выбрать между мной и своими поисками и фантазиями.
– Мои фантазии, как ты их называешь, ничем тебе не угрожают. Здесь не идет речь об измене или о чем-то другом. И я не собираюсь заниматься поисками в течение хотя бы нескольких месяцев. Обещаю. Я собираюсь заняться только работой. Я не могу так расстраивать Конни.
– А меня, значит, можешь. – Кемпбелл смотрел Кейт прямо в глаза. – Настанет весна, и сумасшествие вернется, да?
– Может быть.
– Брось это, Кейт. Твои поиски только разрушают наши отношения.
– Ты сам не понимаешь, о чем просишь. Обещаю, что наши отношения разрушатся еще быстрее, если я не дойду в своих поисках до конца.
– Нет. Ты должна выбрать, Кейт.
– Прямо сейчас? – спросила она, пытаясь сохранить спокойствие.
– Да. Сейчас. В противном случае я буду искать другую женщину. Может быть, у нас с ней не будет таких сложных отношений. Может быть, она окажется моложе тебя и из тех, кого не особенно мучит прошлое.
– Моложе? – Рот ее искривился в улыбке. – У тебя неплохо получается с ультиматумами, Кемпбелл.
– Потому что я не живу в мире фантазий, – отрезал он, – и точно знаю, что мне надо.
– Господи!
– Ты была жестока со мной. Теперь настал мой час.
Кейт готова была разрыдаться.
– Но мне нужно время, Кемпбелл. Чтобы подумать.
