«А он ничего, симпатичный. Но головой приложился капитально», — подумала Вера и, повернувшись, крикнула в темноту:
— Мальчики, хватит трепаться! Быстро носилки!
* * *
— Принимайте вашего нехудого! — Мишка с Зилевым с трудом внесли носилки в процедурную и переложили мужчину на стол. — Видно, что пешком редко ходит.
— Чего ворчите? «Мерседесу» его небось позавидовали? Мужчина что надо, в теле, — Люба осторожно приподняла пострадавшего за плечи, а Марина ловко стянула с него пиджак и рубашку. — Что надо мужчина, — повторила Люба. — Наш гардеробчик.
Вера тем временем подкатила к столу допотопный кардиограф. А Лариса принялась внимательно осматривать мужчину.
— Ладно. Мишка, спасибо тебе. Свободен. А ты, Витюша, иди в мой кабинет. Потом будем протокол составлять. Девочки, осторожнее. Открытых переломов нет. Зато на голове, слева, вон какая гематома, — Лариса склонилась над пострадавшим. — Три на пять сантиметров. Сотрясение мозга. Куда ж без этого.
Марина аккуратно раскладывала вещи водителя и одновременно читала названия фирм. На внутренней стороне кожаных ботинок было написано «Lloyd».
— «Ллойд». Крутая фирма. Немецкая. Это на сколько ж тянут такие мокроступы?
Лариса мельком глянула на ботинки.
— На пятьсот баксов, не меньше.
Люба, вкатывая в руку мужчины противостолбнячную сыворотку, только ахнула:
— Ботинки могут стоить пятьсот долларов?!
— Могут и больше, — отозвалась Лариса.
Люба уважительно погладила рукой шелковистую темно-синюю в мелкую полоску ткань галстука, прочитала вслух:
— «Armani».
Вопросительно посмотрела на Ларису. Та прокомментировала:
— Этот «Armani» не больше двухсот.
Люба, точно продолжая игру, посмотрела лейбл на пиджаке:
— А этот — «Brioni». Почем это чудо?
— Это — не больше двух тысяч.
Марина потрогала часы на руке мужчины:
— Какой-то «Филиппе».
— «Patek Philippe». Произносится без «е» в конце.
Марина посмотрела на Ларису почти с восхищением:
— Ну, ты у нас просто ходячая энциклопедия.
— Ага. Причем русской жизни. А тянет этот Филя тысячи на две. Если это вас интересует, конечно.
— Рублей? — с тихой и почти отрешенной мечтательностью ахнула Люба.
Марина оглядела развешенные по всем стульям вещи:
— Насколько я понимаю, на нем ничего рублевого нет.
— Правильно понимаешь.
— Девчонки, ну просто картина маслом. Ночь. Все спят кругом, а у нас полуголый симпатичный и очень небедный мужик на столе. В полной отключке. И что с ним делать?
— Для начала, Люба, его надо прикрыть, чтоб не простыл. — И Лариса пошла доставать из шкафа простыню.
