— Нет, ну пожалуйста, — едва ворочая губами, словно в пьяном забытьи, едва слышно пробормотал он. — Только не сегодня. Нет. Не сейчас…
Кровать под ним растворилась, и Дениел ощутил, как неведомая сила, бережно подхватив, увлекает его куда-то в сторону. Словно дыхание ветра задумчиво кружит на поверхности озера опавший осенний листок. Уже заранее зная, где окажется, Дениел открыл глаза…
В лесу стояла абсолютная тишина. Густая, гипнотизирующая. Обхватистые стволы громадных раскидистых сосен ровными рядами, будто иссушенные временем руки стариков, тянущихся к Богу, стояли во всех направлениях, насколько хватал глаз, сливаясь в однородное размытое пятно вдалеке. Словно монолитные колонны, подпирающие невидимый свод, где-то над головой. И мох. Бугристый ковер густого белого мха, из которого то тут, то там, словно нарывы на прокаженной коже, возвышались ярко-красные головки непонятных грибов. Прислушавшись к собственному дыханию, клубами растворявшемуся в неподвижном пространстве, набрав побольше воздуха, Дениел крикнул куда-то вверх, как проделывал уже много раз:
— Эй!
Ответом была тишина.
— Почему я попадаю сюда?
Где-то за его спиной хрустко отломилась ветка и спикировала на мох. Дениел даже не обернулся.
— Да что же это…
От вида ровной, одинаковой перспективы, преломляющейся из ряда в ряд, кружилась голова, как в зеркальном аттракционе какого-нибудь дешевого передвижного шапито. Резкий контраст черного и белого был настолько разительным, что слезилось в глазах.
— Кто вы? — снова громко вопросил Дениел. — Что вам нужно от меня?
— Кто… кто? — эхо его голоса разнеслось вокруг затухающими перезвонами хрусталя, неожиданно искажая смысл вопроса, складывая его в другие слова. — Кто… то, вы… ты… Ты ну… жен!
— Эй! Покажись!
— Эй-эй-эй… Жизнь…
Как и в прошлый раз, он почувствовал дрожь, внезапно поняв, что за ним наблюдают. Дениел резко обернулся и застыл на месте. Стоявший в нескольких метрах за деревом волк, не мигая, смотрел на него. Суженные зрачки больших тусклых глаз, светящихся умом, не двигались, словно были вставлены в чучело. Лишь вырывающийся из раскрытой пасти пар говорил о том, что притаившееся существо живое. Это было для Дениела по-своему приятным сюрпризом — раньше приходили другие. Совсем другие.
— Да что ты такое, — с усилием шевеля непослушными губами, пробормотал человек. — Почему делаешь это со мной?
Волк отвернулся и, подняв голову, посмотрел куда-то в сторону. Дениел тоже повернулся и замер, заметив мелькающий вдалеке среди стволов-близнецов, медленно бредущий детский силуэт. Совсем маленький ребенок, девочка. Она шла не спеша, что-то напевая, изредка приседала и, выдергивая из мшистого ковра грибы с красными шляпками, отряхивала с ножек землю и аккуратно убирала их в корзинку, висевшую на руке.
