Поездка оказалась не короткой, но и не долгой. Участок примыкал к бывшей южной границе усадьбы, почти в миле от дома, поэтому у Прю хватило времени, чтобы еще раз подумать о Шапеле и поцелуе, которым они обменялись.
«Я не мог думать ни о чем другом», — признался он ей тогда, и от его голоса в душе у нее все таяло. Очевидно, Прю не была для него ядом, но, если он так хотел ее поцелуя, зачем убежал?
Зачем мучить себя подобным образом? Разве у Прю не имелось сейчас множество других — и куда более важных — забот? Без сомнения, когда она увидит Шапеля в следующий раз, он не только извинится за свой поступок, но и попытается как-то его объяснить.
Прю обратилась мыслями к Граалю. Удастся ли им с Маркусом найти его, когда они наконец проникнут в погреб? Да, да. Он должен быть там. Никакой иной мысли Прю в данный момент допускать не хотела.
И как она поступит, получив возможность продлить свою жизнь? Имелось так много мест, которые ей хотелось посетить, так много вещей, которые хотелось испытать, что было трудно решить, с чего же начать. Лишь одно она намеревалась сделать в любом случае — заняться любовью с Шапелем. Ей было совсем не стыдно в этом признаться, каким бы неприличным это ни казалось. И уж меньше всего хотелось возвращаться к тому образу жизни, который ожидало от нее высшее общество. Человеческое существование и, впрямь слишком быстротечно, чтобы растрачивать его понапрасну, и когда час пробьет, ей не придется сожалеть о том, что она сделала или не сделала.
Прю думала о тех местах, где ей хотелось бы побывать, — и тут же представляла рядом с собой Шапеля. Они смогут вместе осматривать красоты Греции, любоваться лунным светом на поверхности моря или захватывающим зрелищем заката над Карпатскими горами.
Такие размышления заняли весь остаток пути до места раскопок, вызывая улыбку на губах Прю. Она чувствовала легкость на сердце, которое забилось чаще от предчувствия, едва она и Маркус сделали первый шаг к входу в погреб. Ступеньки здесь были грубо вытесанными и неровными, но зато широкими, так что она не подвергалась риску упасть. Маркус высоко поднял фонарь, и они начали спуск. Но едва слабый золотистый отблеск света коснулся входа, как Прю остановилась в нерешительности.
Дверь оказалась открытой.
Открылась ли она сама по себе, или же здесь кто-то успел побывать? Прю опустила взгляд. На грязи четко отпечатались чьи-то следы, однако они могли принадлежать не взломщикам, а рабочим или даже самому Маркусу.
