Проклятие. Отвернувшись в сторону, он воздел глаза к потолку. Что это — очередное испытание? Неужели все путешествие задумывалось как проверка его решимости?
— Не нужно ли вам что-нибудь еще, сэр?
Он почувствовал, что горничная встала за его спиной. Искушение росло с каждой минутой.
Обернувшись к ней, он заставил себя улыбнуться:
— Нет, благодарю вас.
Однако девушка либо не собиралась принимать «нет» за ответ, либо просто сочла его тугодумом. Юная крепкая рука совершенно недвусмысленным жестом скользнула по его предплечью.
— Вы уверены? Мне доставит удовольствие вам услужить.
Шапель снова добродушно улыбнулся:
— Не сомневаюсь, мне это тоже было бы приятно, но спасибо, не надо.
Розовые губки горничной обиженно надулись, она наклонила голову, и медовые локоны, обрамлявшие миловидное личико, заплясали.
— Неужели я недостаточно хороша для вас, сэр?
Шапель усмехнулся:
— Мое дорогое дитя, вы прелестны, как персик, но я не тот человек, который вам нужен. Я не смогу удовольствоваться одним укусом.
Его слова не только не разубедили ее, но заставили удвоить усилия. Она подошла к Шапелю, прижалась к нему всей грудью, стыдливо опустив ресницы.
— Вы можете откусить столько раз, сколько захотите. Я согласна быть съеденной.
За это Шапель мог поручиться. Клыки ныли от желания проверить ее слова на деле. Нет нужды проникать под ее кожу слишком глубоко, и кроме того, он сможет остановиться, если дело зайдет слишком далеко.
Горничная запрокинула голову, словно предлагая ему свою грудь и шею. Голова Шапеля склонилась сама собой, клыки выступили из десен, вытянувшись в политую длину.
Пожалуйста, Господи. Не дай мне это сделать. Ни на что другое надеяться не приходилось, ибо собственная воля, похоже, совершенно оставила его.
И в тот же момент его мольба была услышана.
— Мистер Шапель? Я… ох, прошу прощения!
Шапель перевел дыхание. Жар в его крови постепенно остывал, клыки исчезли. Он взглянул на своего избавителя и выругался. У Бога, поистине, было чудовищное чувство юмора. Ибо его спасительницей оказалась Прю.
И она смотрела на Шапеля так, словно он только что вырвал ей сердце.
